Великий Кристалл. Памяти Владислава Крапивина - страница 47

Сережа хорошо помнил мамины глаза и музыкальный смех, а еще копну волос – золотых и волнистых, как пшеничное поле. Отец запечатлелся в Сережиной памяти исполином: могучим, быстрым и страшно умным. Он подбрасывал Сережу в небо, и пока гравитация возвращала сына в его сильные руки, успевал перемножить в уме трехзначные числа.

Естественно, у Сережи были голографические изображения его родителей. И записи, на которых папа и мама с ним говорили… Это все хранилось в памяти домового. Еще и поэтому никак нельзя пропускать заправку клепсидры.

Раньше домовой был роботом, но к Сережиному восьмилетию робот окончательно пришел в негодность, тогда его блок памяти и встроили в сеть разумного дома. Да… Мальчик помнил: незадолго до отлета родители привезли его сюда, в это одинокое «поместье», и робот был первым и единственным, кто их здесь встретил. Робот питал киберсистему дома, заливая в приемную емкость по ведру каждые четыре часа. Это теперь расход энергии вырос – из-за «мозгов» домового.

Товарищ Балуев любил повторять, что разум – самая жирная статья затрат, но она того стоит.

Одним не очень прекрасным зимним утром товарищ Балуев осмотрел робота и сказал Сереже:

– Отпахался твой Железный дровосек. Придется выключить.

И хотя председатель лесохозяйства не раз предупреждал Сережу о том, что его единственный постоянный спутник и заступник скоро совсем износится, парень безумно расстроился. Тщательно подготовленная новость все равно оказалась внезапной.

– Товарищ Балуев, – медленно, чтобы не вырвался плач, сказал тогда Сережа, – почините его, пожалуйста.

– Не могу, старичок, – печально ответил товарищ Балуев. – Таких давно уже не делают, запчастей в округе нет.

– А самим изготовить? – с надеждой выдавил тогда парень.

– Только молекулярным клонированием, но для этого надо разобрать дровосека-то…

Товарищ Балуев называл робота Железным дровосеком неслучайно: помимо сходства со сказочным героем робот иногда брался за топор и приносил к дому дрова. Но ближе к своей полной остановке он совсем перестал ходить в лес. Старость.

Сережа так и не дал роботу имени. На этом настоял отец. Он не хотел, чтобы Сережа обманывался насчет машин. В более поздних записях, которые постепенно разблокировались по мере Сережиного роста, отец не раз возвращался к этой теме.

А Ира Жукова свою робокомпаньонку называла Мамми – в честь героини какого-то древнего романа про чужую войну.

Так вот, робота было неимоверно жаль, и Сережа ощутил, что остается совсем один в этом доме. Сначала родители, теперь дровосек… Тогда он впервые захотел сбежать куда глаза глядят. Но лучше в погоню за мамой и папой, хотя глупо, глупо… За несколько лет они успели улететь слишком далеко.

От них остались изображения и голоса. От робота только голос. Постепенно Сережа свыкся.

Он помнил, как из района приехали молчаливые техники и после серьезной доработки сопряжений квантовые «мозги» робота разместились в блоке памяти дома. Дом стал еще умней.

Техники увезли останки Железного дровосека. С тех пор Сережа носил ведра сам.

За стандартный год, как он посчитал, водородный двигатель «выпивает» три тысячи пятьсот ведер воды. Тридцать шесть с половиной тысяч литров! Тридцать шесть с половиной кубометров.

Если взять куб со сторонами длиной чуть меньше трех с половиной метров, то получится как раз годовая потребность. Однажды Сережа представил этот куб во дворе. Впечатляюще.

К вечеру, как обычно, приехали с разных сторон Ирка и товарищ Балуев.

Вообще, Ирка не была привязана к своему дому так, как Сережа, и потому он ей слегка завидовал.

Ирка, чернявая гибкая девчонка, лазающая по деревьям едва ли не ловчее Сережи, обладала кошачьей грацией и несносной манерой резко менять тему разговора.

– Смотри, чё умею! – выпалила она вместо «здрасьте», едва выскочила из машины.

Стремительно побежала к дому, подпрыгнула и в пару шагов по стене оказалась чуть ли не у самой крыши, оттолкнулась, сделала восхитительное сальто и приземлилась на ноги.

– Здорово! – выдохнул Сережа.

– Вчера научили. А я тебя научу. Позже, если захочешь, – пообещала Ирка.