Великий Моурави 5 - страница 22

Хорешани сказала: "Высокородный князь помог Магдане уехать к братьям.

Высокородный князь! Почему вдруг Кайхосро

Мухран-батони напал на арагвинцев, не приходится сомневаться: напал, чтобы

отвлечь внимание. У него, негодница,

просила защиту. От кого? От отца? От Зураба тоже? В Константинополь сопровождал

ее веселый Дато... В благодарность

мои сыновья помогут "барсу" выпросить у султана янычар.

- Твое здоровье, Шадиман, о чем ты так крепко задумался - три раза тебя

окликал.

- Думал, Зураб, о том, что даже все предвидящие мудрецы иногда в

колпаках шутов разгуливают. Почему не

догадались о посольстве Саакадзе? Надо оповестить замки, князья должны

испугаться, должны забыть личную вражду.

Надо спасать сословие, и пусть заботятся о спасении замков, ибо руины, подобные

церетелевским, мало украшают знамена

даже знатных фамилий. А что с князьями? Мечутся подобно пойманным мышам!

Цицишвили уверяет, будто Магаладзе

послал к умному Моурави гонца, а Саакадзе прогнал гонца: "Прочь! Передай твоему

князю: я от предателей помощи не

желаю! Да и не нуждаюсь в войске, скоро у меня сил будет больше, чем надо..."

Если такой собиратель войска, как Саакадзе,

отказывается от помощи, значит, зубастый мсахури правду сказал... Дато, этот

приятный уговоритель, сейчас у султана,

тоже на прощальном обеде угощается орехами в меду... Не из-за этого ли Цицишвили

прискакал? Князья растеряны, во все

замки страх заполз - чувствуют, и если не орехи, то перец им непременно

достанется. А собраться воедино и дать отпор

хищнику не решаются.

- Выходит, я напрасно ночью с короткохвостым чертом совещался. Такое

подсказал: вызвать перепуганных князей

в Метехи на большое совещание.

- А о чем разговор, Зураб?..

- О спасении Картли...

- Спасибо, князь; такую новость сообщил, что от изумления в глазах

двоится!

- Могу еще сильнее изумить... Ты, Шадиман, сейчас полон дум, как спасти

замки.

- И ты, Зураб, знаешь как?

- Знаю.

Выбрав лучший персик, Шадиман положил его на серебряное блюдце возле

Хосро. Потом, изысканным движением

приподняв чашу, провозгласил:

- Победа князю Арагвскому! Скоро подымем чаши в честь царя гор. Я

всегда знал - Зураб Эристави не допустит

унизить княжеское сословие.

- Мы слушаем тебя, благородный Зураб.

- Сейчас, царевич Хосро, я должен говорить открыто. - Зураб оглянулся

на дверь: перехватив его взгляд, Шадиман

засмеялся:

- Говори спокойно, у меня не подслушивают. Иди, чубукчи, вино само

будет литься в чаши.

- Саакадзе готовится нападать только на замки, охраняемые сарбазами.

Ему тоже невыгодно разрушать и

превращать Картли в обломки камней и груды пепла.

- А разве у Квели Церетели были сарбазы?

- Хорошо знаю, что не было, но "барс" его устрашил в назидание

остальным. Мог бы свободно напасть и на

Эмирэджиби, на Фирана Амилахвари. А потому от помощи Магаладзе отказался, что не

верит им, смолоду враждуют. И все

же не нападает, значит... только против Ирана сейчас замышляет.

- Не понял ли я князя Зураба ложно? Остается вывезти из Картли

персидское войско?

- Я предупредил, царевич: если бы Андукапар или Иса-хан были здесь, не

говорил бы откровенно. Выхода нет,

султану выгодно помочь Саакадзе, - это вы, уверен, знаете лучше меня. Что

хорошего, если янычары, предводимые

Саакадзе, перебьют в Картли "львят" Ирана? Разве шах-ин-шах любитель шуток?

- Ты ошибаешься, князь, выход есть: Исмаил должен немедля прислать

десять тысяч, так повелит Иса-хан. Не

следует преувеличивать: султан больше десяти тысяч не преподнесет Саакадзе.

Допустим, бесшарварных ополченцев около

двух тысяч. А азнаурские дружины - пыль пустыни, больше тысячи шашек не соберет.

- А Мухран-батони? А Ксанский Эристави? А Гуриели? А Леван Дадиани?

Узнав о янычарах, разве не поспешат на

помощь? А Сафар-паша? Нет, царевич, ошибаться опасно. Саакадзе всегда любил

преувеличить силы врага, а свои

преуменьшить, так вернее.

- Что ж, придется у Исмаил-хана пятнадцать тысяч взять, и здесь у нас