Великий Моурави 5 - страница 40

- Мудрейший Иса-хан, с тобою беседа сладка, ибо ты, как ловкий охотник,

на лету ловишь мои мысли. Кто не знает,

что разумнее въехать в Исфахан с двумя живыми сарбазами, чем с тысячью мертвых.

- А почему хоть один сарбаз должен сейчас погибнуть? Не полезнее ли

оставить Саакадзе наедине с его

клыкастыми помощниками? Пусть друг друга растерзают! - рявкнул Зураб.

- Ты, князь, знаешь лечебные мази, которыми мы должны натереть

сарбазов?

- Нет. Но вы забыли, что я знаю дорогу, которой вы невредимыми

прибудете в Кахети, если твердо решили

покинуть Картли.

- Ты хочешь, чтобы мы доверились твоим пяти десяткам проводников?

- Да сохранит меня бог от такой мысли, вас должны сопровождать не

меньше двух тысяч дружинников, ибо

сказано: драгоценности не вези открытыми.

- А чьих дружинников, Зураб, ты наметил? - благодушно спросил Шадиман,

откидываясь на спинку кресла.

- Раньше всего тысячу арагвинцев, как уже рыскавших по этим дорогам,

потом пятьсот марабдинцев, как

змееподобных разведчиков, и пятьсот аршанцев, как отъявленных храбрецов.

- Опять моих увидел? Разве не знаешь: у меня остается в Тбилиси лишь

тысяча.

- А разве ты собираешься в Тбилиси сражаться? К кому еще шах-ин-шах, да

продлится его жизнь до конца света,

так благосклонен, как к тебе, Андукапар?

Еще что-то кричал Андукапар, еще о чем-то спрашивал Иса-хан, а Зураб

уже обеспокоенно думал: "Неужели

догадываются, что веду двойную игру? Но помочь царю Теймуразу вернуть свой трон

я должен, ибо это приблизит и меня к

сокровенным целям. Или я, подвергая себя смертельной опасности быть

разоблаченным Шадиманом и, что еще хуже, Иса-

ханом, торчу здесь, подобно ржавому гвоздю в подгнившем бревне, ради блага

глупого Симона? Нет, я всех их обману!

Пусть персы в сладком неведении рассчитывают, что арагвинцы великодушно помогут

им добраться до Телави; а на самом

деле персы помогут моим тысячам добраться до царя Теймураза.

Шадиман, мягко проводя пальцами по надушенной бороде, в раздумье

смотрел на повеселевшего Зураба:

"Странно, снова мучают подозрения. Но почему? Своих почти всех уводит..."

Ханы встрепенулись - намекнули, что после совместного разгрома турок

Зураб получит новые земли и богатые

трофеи, и заверили, что шах Аббас никакой ценою не позволит султану овладеть

Картли и Кахети, которые служат Ирану

заслоном от Московии.

- Как же ты без дружинников останешься? - не в силах побороть

подозрение, спросил Шадиман.

- Неужели подобная глупость сорвалась с моего языка? Нет, мудрый

печальник, и я не простак! На смену придут

мои арагвинцы из Ананури.

- Значит, выхолащиваешь замок для Саакадзе? - испытующе уставился на

Зураба Андукапар.

- Саакадзе на Ананури не пойдет.

- Почему? - изумился Андукапар, больше обращаясь к Иса-хану.

- В Ананури сейчас моя мать, княгиня Нато, - с нежностью в голосе

проговорил Зураб.

Иса-хан, подавив крик, спокойно принялся разглядывать свои

нашафраненные ногти и вдруг поднялся, ссылаясь на

усталость. Выразив удовольствие встретиться завтра, хан покинул Метехи.

Наутро неожиданно от Иса-хана прискакал к Хосро-мирзе и Шадиману онбаши

с приглашением прибыть в

крепость, ибо хан чувствует боль в ноге от старой раны и хочет решить малые

дела: кому из князей следует оставить ферман

на охрану замков.

Андукапар, а тем более Зураб не поверили предлогу и возмутились: почему

их обошли? Андукапар свирепо

ругался, но упоминал главным образом имя Шадимана. А Зураб, полный тревоги,

угрюмо заперся о своих покоях.

Ненавистной казалась и полумгла, притаившаяся в углу, и голова бурого

медведя с застывшими глазами, и

потухший бухари - черные угли словно вещали исход любой борьбы: раньше огонь -

потом зола. Зураб сел за треногий

столик, схватил сереброгорлый кувшин и жадно отпил. Он стал рассуждать,

ожесточенно ударяя ладонью по

инкрустированной поверхности стола.

"Иса-хан что-то заподозрил. Шадиман - тоже. Конечно, Андукапара только