Великий Моурави 5 - страница 41
для отвода глаз не пригласили, вонзить
бы ему кинжал в глотку! Теперь важнее всего убедить трех лисиц в моем желании
помочь им выбраться из цепких лап
"барсов". А главное: духовенство только царя Теймураза признает - значит, всеми
мерами попытаюсь задобрить церковь и
убедить в моей преданности Теймуразу. А может, разумнее скрытно ускакать в
Ананури? Где, как не в своих владениях,
можно чувствовать себя в безопасности? Но тогда распрощаться с троном?.. Нет!
Тысячу раз нет! А постоянно
ускользающая красавица? Не время поддаваться даже мимолетным сомнениям. Слишком
долго плелась мною сеть, чтобы
отказаться от улова золотой форели! Все задуманное да исполнится!"
Позвав арагвинца, Зураб приказал скакать к архиепископу Феодосию и
просить немедля пожаловать в
Анчисхатский собор: Зураб Эристави намерен исповедаться, слишком тяготят его
грехи, малые и большие.
Потом, облачившись в праздничные одежды, скрыв под куладжей стальную
панцирную рубашку, Зураб с десятью
телохранителями выехал из Метехи.
"Странно, - думал дорогой Зураб, - почему я так долго не исповедовался?
Кто лишил меня святой благодати? Кто
отвратил меня от божьего дома? Саакадзе? Нет, он полностью никогда мне не
доверял и осторожно избегал разговора о
церкови. А сейчас, притворщик, без церкови не дышит, даже католикоса озадачил.
Тогда кто же? Э-о! Победа, дорогой
Папуна! Это ты, как искуситель, убеждал меня, что церковь и есть ад, - недаром
бог со свитой, бросив скучное небо,
расположились среди чертей в парчовых ризах. Потом к народу ближе - значит,
выгоднее... Сколькими тунги запивали
тогда смех! Особенно Дато, этот незаменимый уговоритель. А Папуна в
доказательство... Черт! Совсем забыл: Папуна
продолжает болеть! И почему недоверчивый Шадиман не замечает, какими здоровыми
глазами следит за Метехи больной?
Или "змеиный" князь опасается Хосро? Ведь рыцарь дал слово Хорешани оберегать
лазутчика Великого Моурави. Одно
хорошо - скоро мечтающий о кахетинском троне умчится, и тогда мечом укажу
веселому прославителю чертей короткую
дорогу в ад".
В таких думах Зураб свернул в боковую уличку и подъехал к Анчисхати. То
ли любопытство съедало Феодосия, то
ли встревожила внезапность, но когда Зураб, войдя в пустую церковь, с жаром
осенил себя крестным знамением, служка
подошел к нему и шепнул, что архиепископ ждет князя в ризнице.
Разговор начался сразу, и не о святом таинстве.
- Отец Феодосий, - торжественно возвысил голос князь, - ты понял
причину моего спешного прихода?
- Думаю, снедали тебя большие и малые грехи. Кайся, сын мой, кайся!
Милостивец не откажет раскаявшемуся в
отпущенье грехов.
- Каюсь, отец Феодосий! Хосро-мирза и Иса-хан со всеми персами покидают
Картли.
- Уже?! - Феодосий чуть не выронил крест, которым собирался осенить
Зураба.
О грехах было забыто. Феодосий то краснел, будто нырнул в кипяток, то
белел, словно вымазался мелом. Следя за
бегающими глазами князя, архиепископ притворно заволновался:
- О господи, пути твои неисповедимы! Почему же, князь, медлишь? Ведь
царь Теймураз в Тушети томится?
- Я полон беспокойства. Царь может опрометчиво, раньше времени,
спуститься с гор и попасть прямо в пасть
Хосро-мирзы!
- Силы небесные! Поспеши отослать гонцов. Или пути из Картли в Тушети
для тебя запретны?
- Лазутчики Шадимана за каждым вздохом моим следят. А для мною
задуманного необходимо полное доверие ко
мне Метехи. Мыслилось: церковь, желающая видеть царем только Теймураза...
- Поспешит залезть, яко кролик, в пасть Иса-хану? Неразумно, сын мой,
думал, неразумно! Или тебе не ведомо, что
алчущие богатства монастырей подстерегают, яко сатана грешников, нашего промаха?
- Но монаха, собирателя на нужды церкови, кто остановит?
- Персы. И, выведав пытками, за каким подаянием в Тушети монах направил
стопы, обрушатся на головы
монастырских мудрецов, жаждущих вновь лицезреть князя Зураба с царем Теймуразом.
- Но, отец Феодосий, нельзя допустить гибели царя, всю жизнь