Великий Моурави 5 - страница 51

помнить о желании шаха Аббаса видеть свою племянницу царицей Картли, а сына ее -

наследником!

- Не смей засаривать мои уши сгнившей травой! Никому не уступлю корону,

а Шадиману, который заслонил твое

светлое знамя черной буркой Зураба, пора...

- Не договаривай, Гульшари. Запомни крепко: Шадиман помог Симону

вернуться на царство, помог нам покинуть

Арша и еще... поможет, когда настанет час избавиться от Зураба. Не забывай

также, что мой брат Фиран женат на его сестре,

- ведь родственник. А что без Шадимана Метехи?

- И ты, князь, не смей договаривать! Родственник! Давно об этом забыли!

Метехи для династии Багратиони, а не

для...

- Ни один Багратиони не удержится на троне без поддержки могущественных

князей! - воскликнул задетый

Андукапар. - Прошу, Гульшари, не обостряй наши отношения с Шадиманом. Мы и так

одни, князья бегут из Метехи, как

крысы из горящего амбара.

Гульшари подправила локоны, спущенные к щекам, жемчужные подвески,

ударила в шар, приказала вбежавшей

прислужнице позвать князя Мдивани и, не удостоив мужа ни единым взглядом,

направилась в "дарбази для встреч".

Едва вошел молодой князь, как она отправила его в царские покои

справиться у гостеприимца, здоров ли царь, и

предупредить, что она, царевна Гульшари, соизволит лично предстать перед "тенью

пророка" с утренним приветствием.

Хотя Симон, побаиваясь сестры, и просил всегда жаловать к нему, не оповещая о

том Метехи, но Гульшари строго

соблюдала дворцовые правила, желая этим подчеркнуть и свою власть и

недоступность царя. Иначе, думала она, всякая

обезьяна перестанет считаться с таким венценосцем, как ее брат. И Андукапар

обязан был подчиниться прихоти Гульшари.

Она не ошиблась, находящиеся в Метехи придворные невольно следовали их примеру,

и, к удовольствию Шадимана, хоть

некоторая доля уважения к величию царя была соблюдена.

Странная выходка Зураба если не возмутила, то удивила Шадимана. Решив

отложить разговор с Хосро о

предложении католикоса, Шадиман поспешил обсудить с царевичем новую "арагвскую

головоломку".

На утреннее совещание первым пришел Андукапар, вторым Иса-хан, а

последним Зураб.

- Бисмиллах! - воскликнул Иса-хан, придавая голосу сладость шербета. -

Тебя ли видят мои опечаленные разлукой

глаза? Пир наполовину был нам усладой, но в поисках причин тому мы остановились

в оазисе догадок, ибо сказано: не ищи

смысла там, где виден умысел.

- Хан из ханов, когда явился твой гонец в баню, я был мокрый, как рыба,

и не осмелился побежать на твой зов. А

когда высох, не услышал твоего призыва и покорно проскучал, ибо сказано: не

спеши туда, где тебя не ждут.

- А не потому ли не спешил ты, князь Зураб, - Андукапар хихикнул, - что

самовольно размещал в царском замке

никем не прошенных арагвинцев?

- И до меня дошло, Зураб, о дружеской встрече арагвинцев со своим

владетелем под гостеприимной крышей

Метехи.

- А значение принятия мною святых таинств до тебя не дошло, Шадиман?

- Дошло, как изумление доходит до рассудка.

- Благосклонная к витязям анчисхатская божья матерь меня осенила, -

Зураб вызывающе положил руку на пояс,

словно на рукоятку меча, - поэтому не удивляйтесь моей прозорливости. К слову:

разместил арагвинцев я не под крышей

Метехи, а под небом. Да будет известно осторожным: когда витязь под скрежет

сабель вместо зеленой долины видит

бездну, обязан насторожиться. А на случай непредвиденной встречи с черным

ангелом можно просить церковь отпустить

грехи.

- Аллах сегодня лишил меня догадливости, но раз мы не на сборище

дервишей, то повернем наши мысли в сторону

Кахетинской дороги, - холодно произнес Иса-хан.

Тут послышались удары копий о каменные плиты, громкие голоса стражи,

торопливые шаги. Порывисто вошел

чубукчи и, стоя у дверей, взволнованно проговорил:

- Князь Зураб Эристави Арагвский, гонец из Ананури прискакал! Лоб

белый, как доска, а от усталости шатается,

как волчок. Тебя просит, князь!

Зураб в тревоге вскочил, но тотчас решительно опустился на тахту.