Византия в европейской политике первой половины XV в (1402–1438) - страница 22

. Нельзя точно сказать, собственные ли интересы заставили правителей Польши и Литвы заняться поиском решения в вопросе церковной унии либо инициатива исходила от Сигизмунда или самих византийцев. Последнее предположение имеет под собой почву, и есть основания считать, что с Польшей греки связывали один из возможных способов привлечь внимание Запада к своим проблемам. В предыдущей главе уже упоминалась фигура Андрея Хрисоверга, имевшего вполне налаженные связи с византийскими послами на Констанцском соборе. Если же параллельно вести речь о польско-византийских отношениях, то в связи с этим фигурирует имя его брата Феодора. Известные нам факты образуют следующую картину.

7 октября 1415 г. посольство из Кракова зачитало депутатам послание польского короля. Из него следовало, что недавно к монарху прибыл вышеупомянутый Феодор Хрисоверг и просил его о содействии в деле воссоединения православных с католиками, предлагая воспользоваться его услугами. «Как вам должно быть известно, — писал король, — в государстве нашем до сих пор проживают многочисленные русские подданные, которые никогда не знали благодати Божьей, и для того, чтобы они, оставив свои заблуждения, вернулись бы на путь истинный, примите посылаемого к вам брата Феодора…»[194] Из письма, к сожалению, не ясно, была ли это инициатива самого Хрисоверга или же за ним стоял кто-то еще. Последнее предположение более правдоподобно. Владислав сообщал, что Феодор прибыл к нему с рекомендательными письмами от «многих князей христианских», не назвав, правда, ни одного из них[195].

Как раз незадолго до этого, весной 1415 г., Краков посетило византийское посольство. Имевшиеся при нем письма не сохранились, но известно, что послы просили помочь своей столице отправкой туда партии зерна[196]. Имеются и сведения о том, что эта просьба была удовлетворена[197]. Очень велика вероятность того, что греки использовали эту возможность, чтобы в беседе с монархом коснуться проблемы церковной унии, тем более что разговоры на эту тему уже велись на Констанцском соборе. Не исключено, что существует прямая связь между этим посольством и последующим приездом в Краков Феодора Хрисоверга, но доказательств этому нет.

Визит в польскую столицу византийского посла был зафиксирован и в сентябре того же года, хотя мы не знаем ни его имени, ни цели приезда. Тем не менее на фоне этих дипломатических отношений кажется странным, что спустя всего несколько недель произошло событие, в котором можно усмотреть антивизантийскую направленность. 15 ноября 1415 г. под покровительством литовского князя Витовта и с согласия польского короля в Новогрудке состоялся поместный собор православных епископов Западной Руси. Он объявил о непризнании митрополитом Киевским москонского ставленника Фотия и вместо него утвердил на этом посту собственного кандидата — Григория Цамблака[198]. Константинопольский патриарх Евфимий отказался утверждать это назначение. Однако его позиция была проигнорирована, и 18 февраля 1418 г делегация во главе с Цамблаком прибыла в Констанц, где еще продолжал свою работу церковный собор.

25 февраля посольство было официально принято папой в присутствии архиепископа Гданьского и епископа Познаньского[199]. Целью миссии была объявлена задача воссоединения церкви западной и восточной. Вот некоторые выдержки из выступления Цамблака по этому поводу: «Именем Господа, — говорил митрополит, обращаясь к папе, — поздравляю Твое Святейшество с тем, что благородством Твоим уничтожены все преграды к благоденствию человеческого рода, исповедующего веру католическую, и корабль Св. Петра, вопреки всем невзгодам, снова вернул себе состояние прежнего величия и достоинства, так что сегодня я вновь вижу в нем мир и успокоение, о чем давно мечтал. Ведь схизма, которая до недавних пор обременяла святую римскую церковь, очень потревожила и народы, находящиеся за ее пределами. И поскольку все мы, населяющие земли русские, с нетерпением ожидали, когда внутри нее воцарится мир, то, услышав об этом, впали в неописуемую радость…

И вот недавно явился я к государю своему, королю Польши, и к его брату, великому князю Витовту… и смиренно просил их отправить меня к Тебе с той целью, чтобы осуществилась уния между святой римской церковью и церковью Востока, ибо знал, какие силы и средства Ты сам прилагаешь к этому… Пусть же два народа вернутся к прежней любви и дружбе, от которой были оторваны столетиями схизмы, пребывая все это время в злобе и ненависти друг к другу Ведь к этой унии, святейший отец, стремится светлейший господин мой, император Константинопольский, а также патриарх того же града и все подвластные им народы… Многое делают они и для того, чтобы это было сделано достойным образом и в соответствии с каноном, а именно путем созыва собора, на котором встретились бы с обеих сторон сведущие и опытные в законах [люди], разбирающиеся в вопросах веры и в несогласиях между этим народом и святой римской церковью…»