Владелец пятой печати (СИ) - страница 15

Несмотря на то, что утро началось отвратительно, Ирменг пребывал в хорошем расположении духа. Свое пленение он воспринял, как указующий знак, а в коротких репликах, которыми обменивались его похитители не было ни угрозы, ни неоправданной жестокости, тем более, что их слова были ему понятны. Конечно, постоянно чихать в пыльном мешке неприятно, как и страдать весь день от жажды и голода, а так же перемещаться с мокрыми штанами, но терпение алхимика было вознаграждено: к концу дня его освободили от пут и сняли с головы полотняное узилище.

Борнуа часто заморгал, жмурясь от дневного (точнее — вечернего) света, и застыл в изумлении, забыв о требованиях своего организма. Вокруг стояло около десятка зеленоватых бесов. Такого поворота событий он не ожидал, а по сему заорал во всю силу легких, знакомя окрестные горные вершины с переливчатым тирольским напевом. За что тут же получил пинок в живот, прервавший его упражнения в сольфеджио.

— Замолчи, червь, — голос беса звучал нежно и рассыпчато, как колокольчик, что ни как не вязалось со смыслом слов и предшествующими действиями его обладателя.

Борнуа резко поперхнулся и во все свои слезящиеся два глаза уставился на существо, столь грубо с ним обходившееся.

Кожа беса была нежно — салатного оттенка, на лице сразу притягивали внимание миндалевидные глаза — огромные, похожие на капли росы, срывающиеся с цветка, которые сужались к вискам, глубокого, черно-зеленого цвета. По бокам черепа торчали очень длинные уши, заостренные к кончикам и похожие на вертикальные рога. Маленький рот и нос завершали общую картину, а в общем, существо вызывало чувство благоговейного восторга и собственной ничтожности перед столь прекрасным созданием с короткими белокурыми волосами.

— Встать! — Борнуа повиновался, не переставая восхищенно пялиться на зеленого беса.

— Прекрати! Ты что, эли никогда не видел? Шагай вперед! — его толкнули в спину, и алхимик послушно двинулся в указанном направлении, с трудом переставляя натруженные за день ноги.

Вокруг высились скалы с чахлыми деревьями, совсем близко нависала гигантская гора, вершина которой пряталась где-то в облаках. За свертком тропы между утесами он обнаружил группу вооруженных "бесов" — эли и около двух десятков мужчин, закованных в деревянные колодки.

— Бери последнего, Элгилойн! Только что принесла группа Эрилла. Дайте ему воды, а кормить — уже перед ночевкой, и так потеряли много времени. Пора отправлять этих выродков в штольни Форлукса!

Тот, кого назвали Элгилойном, кивнул своим товарищам, те скрутили Ирменгу руки и повели к остальным пленникам. Через несколько минут ошеломленный алхимик уже был скован, а короткая цепь ошейника связывала его с последним из колодников. Дали флягу воды и пока он пил столь долгожданную влагу, до ушей доносились обрывки разговоров эли.

— Мы уже давно готовы, это Эрилл задержался, как всегда, со своими выдумками…

— Последний какой-то странный… Не пойму, что с ним… приглядывай… или в котел, на остальных припасов меньше…

— Ладно, нам действительно пора… Передай… и ждите через пару декад.

— Храни вас Эру! До встречи, Элгилойн!

— Жди нас, Нимгол!

Охранники закричали, у Борнуа отобрали фляжку, пару раз взбодрили древками дротиков самых ленивых, и отряд отправился в поход.

На ночлег остановились, пройдя почти двадцать лиг, когда ослабевшие пленники начали падать от усталости. Колодников привели к ручью, дали напиться, выдали по копченой рыбине, после чего, по одному, стали расковывать для оправки нужды.

Будущие каторжане между собой почти не разговаривали, Борнуа, попробовавший несколько раз окликнуть идущего впереди товарища, в конце концов, получил по ребрам, а потом и по голове, после чего успокоился и оставил свои попытки завести беседу. Конвоиры вызывали у него смешанные чувства: с одной стороны — почтительного благоговения перед их физическим совершенством, а с другой — непонимания, как столь восхитительные создания могут быть грубыми и безжалостными.

Но теперешний плен все равно не казался алхимику чем-то ужасным, он был уверен, что все образуется, их приведут в прекрасный город этих прекрасных существ, где его освободят, и он будет им служить, получая взамен любовь и ласку.