Вокруг Света 1971 № 02 (2365) - страница 17

Белый подвинул себе полено и присел к костру.

Джим Брэдли смотрел на огонь. Он был доволен. Основное его поручение — провести геологическую съемку одной из внутренних областей страны — почти закончено. Было у него и еще одно поручение, выполнить которое оказалось куда сложнее, чем он ожидал. Именно ради него он шел уже несколько недель по пятам за этим племенем. Директор музея в большом городе захотел приобрести большую коллекцию подлинного туземного оружия и обрядовых принадлежностей. Достать несколько бумерангов и копий оказалось делом нетрудным, но вот редкую в музеях священную чурингу (Чуринга — священный предмет, в котором «живет душа предка». Чурингой может служить раскрашенный кусок дерева или камень. (Прим. ред.)) можно было заполучить только у одного из глубинных племен — такого, как это. Она была ему нужна для завершения коллекции — чуринга, которая согласно туземным поверьям досталась племени от древних «Людей Времени Снов», создавших мир. Окончив тяжкий труд мироздания, предки вложили свое могущество в каменные чуринги — источник благоденствия и самого существования племени...

Люди шли к белому группами и поодиночке, надеясь выторговать немного муки и табака. Некоторое время торговля шла гладко и бойко. Когда Брэдли решил, что пришло время, он подозвал Нибули.

— Скажи им, что я дам много-много еды... много-много табака... пусть принесут мне хорошую чурингу... хорошую штуку чурингу из цельного камня... понял?

Его слова потрясли Нибули. Даже он, позволявший себе насмешничать над стариками, боялся священных камней. Он знал, что смерть настигает каждого, кто покажет чуринги женщинам или непосвященным. Заметив нерешительность Нибули и ужас на его лице, белый вытянул из-за пояса блестящий нож и бережно положил его на землю. Потом вынул из кармана бутылку, отвернул пробку и как бы ненароком поднес ее к ноздрям юноши. Резкий аромат достиг даже тех, кто стоял в ожидании поодаль. Варнагери заметил, как вспыхнули глаза Нибули при виде вещей белого человека. Медленно-медленно Брэдли сунул нож обратно в ножны, завинтил пробку на бутылке и положил ее в карман.

Он тоже заметил вожделение во взгляде юноши. Похлопав себя по карману, Брэдли сказал:

— Вот что, парень, принеси хорошую старую чурингу ко мне, и я дам тебе эти штуки, понял?

Когда белый зашагал прочь, Варнагери спросил Нибули, о чем был разговор. И когда юноша рассказал, что белый предложил купить чурингу, Варнагери на мгновение потерял дар речи. Старейшины, стоявшие полукругом, глухо заворчали, а одноногий Кирили в сердцах метнул бумеранг вилги в том направлении, куда ушел белый. Варнагери попытался успокоить старейшин, сказав, что белый, наверное, уйдет на следующий день. Наконец мужчины разошлись по своим стоянкам, а сам Варнагери прилег у костра с ощущением какой-то странной тревоги. Эта тревога не проходила всю ночь.

Постепенно тишина опустилась над лагерем. Все крепко спали у костров. И лишь одна фигура виднелась темным силуэтом над тускнеющим огнем. То был Нибули. Долгое время он сидел неподвижно у маленького, сияющего в ночи пятна и смотрел в направлении палатки белого. Его тело напряглось и закостенело от внутренней борьбы, которая бушевала в сердце: желание заполучить сокровища белого человека боролось в нем с всепоглощающим страхом перед магической силой чуринги. Никакое влияние белых, никакое общение с ними не могло истребить этот леденящий ужас, вскормленный и стократ усиленный бессчетными поколениями предков, слепо веривших в то, что в чуринге заключена душа племени. Нетерпеливым движением Нибули швырнул на угли пучок сухой травы. Трава вспыхнула — быстротечно и жарко.

Глядя на костер, Нибули видел красивое лицо Джалмы в обрамлении пляшущих разноцветных огней. При мысли о ней его решимость крепла.

Нибули поднялся на ноги и внимательно вслушался в тишину над лагерем. Ни звука. Даже собаки крепко спали. Звезды указывали ему путь к священному хранилищу...

Утренняя звезда робко замигала над горизонтом, когда Нибули появился у палатки белого человека. Он стоял, дрожа от испуга и утреннего холода. С горящей головней в руке Нибули мог неутомимо прошагать хоть целую ночь, но без защиты огня темнота обретала отчетливые формы, в ней таились полчища деббил-деббилов