Vox Humana - страница 9
В ветвях чужих генеалогий,
До света легкий тратя свет,
Ищи исход своей тревоге —
Исхода нет. Покоя нет.
Года разрушат всё, что хрупко —
И нам останется одно:
Из геральдического кубка
Тянуть старинное вино.
3 января 1929
Акростих
Ах, в каких видала сновиденьях
Не тебя, мой княжич – твоего
Двойника ли, ангела – в смятеньи
Разве сердце скажет мне, кого.
Есть во мне стихов тугие струны
И дуга большого мастерства.
Как мне быть, когда таким бездумным
Одиночеством горят слова.
Редкий день пройдет без песнопенья,
Словно церковь, стала я душой.
Увидать в каких бы сновиденьях
Не тебя, не друга – жребий мой.
3 января 1929
О, милая любовь моя
О, милая любовь моя.
О, сердце, полное смятенья! —
Как неразрывен круг огня —
Тех дней пылающие звенья.
Склоняясь к твоему плечу
Как некогда ко сну и смерти —
В какие бездны я лечу
Какие звезды путь мой чертят?
Я сердцем брошена в снега.
Как Кая ищущая Герда, —
И слов большие жемчуга
Дрожат меж створками конверта:
Растает льдинкой эта ложь.
Придет Она – ты, в злом весельи,
Ей шею трижды обовьешь
Мной сотворенным ожерельем.
4 января 1929
Авиньонское мое плененье
Авиньонское мое плененье.
Нет путей к семи холмам покоя.
Дни мои – они лишь отраженье
Рима, затененного Тобою.
Ель качнула треугольный терем.
Италийский воздух, умиранье…
Как живые мысли мы умеем
Отравлять водой воспоминанья!
Редок, счастье, твой некрупный жемчуг.
Снежной пряжей тихо тает – наше.
У меня, во сне, всё губы шепчут:
«Наклонить Тебя – и пить, как чашу»…
4 февраля 1929
Серебряная Рака
Стихи о Петербурге
1925–1937
Посвящается Л. Р.
Я не позволю – нет, неверно
Я не позволю – нет, неверно:
Уже смертелен мне Твой рот, —
Любовь – взволнованную серну —
Прикосновеньем сбить с высот.
Легки супружеские узы,
А может быть – их вовсе нет…
Ты мудро вызолочен Музой:
Что ж, погибай – один ответ.
А я стою вне всякой скверны…
Так доживает век, один,
На женщин, верных и неверных,
Тобой разменянный Кузмин.
1935
I
Других стихов достоин Ты
Других стихов достоин Ты.
Развязан первой встречи пояс:
Нева бросалась под мосты.
Как та Каренина под поезд.
На эту встречу ты подбит
Был шалым ветром всех созывов…
И я схватилась за гранит
Как всадник держится за гриву;
И я… но снова о Тебе…
Так фонарем маяк обводят.
Так выстрел крепости, в обед
Доверен вспугнутой погоде.
Так всякий раз: Нева. Гранит.
Петром отторгнутые земли…
И поле Марсово на щит
Отцветший свой меня приемлет.
1935
Дворец был Мраморным – и впору
Дворец был Мраморным – и впору
Событью. Он скрывал Тебя.
Судьбой командовал Суворов —
И мы столкнулись – Ты и я.
Нева? Была. Во всем разгоне.
И Марс, не знавший ничего.
Тебя мне подал на ладони
Большого поля своего.
С тех пор мне стал последним кровом
Осенних листьев рваный стяг.
И я, у дома Салтыкова.
Невольно замедляю шаг;
Как меч на солнце пламенею
И знаю: мне не быть в плену:
Оставив мирные затеи.
Любовь ведет со мной войну.
1935
За то, что не порвать с Невой
За то, что не порвать с Невой.
А невский ветер студит плечи, —
Тебя выводит город мой
Из всех туманов мне навстречу.
За то, что каждый камень здесь,
Как Ты – любим, воспет и строен, —
Ты городом мне выдан весь
На ямб. И город мой спокоен:
Не станет беглый взгляд темней,
Едва скользнув за мною следом. —
Ты городом поставлен мне
На вид: как эта крепость – шведам.
Но не гордись. Мне всё равно,
Тебя ль касаться, лиры, лютни…
Любой Невы доступно дно,
И я не стану бесприютней.
1935
Фельтен для Тебя построил зданье
Фельтен для Тебя построил зданье.
Строгое, достойное Тебя, —
И Нева бежит, как на свиданье,
Спутница всегдашняя твоя…
Вставлен в снег решеток росчерк черный,
Под ноги Тебе, под голос пург,
Набережные кладут покорно
Белый верх своих торцовых шкур.
И, Тобой отмеченный, отныне
Мне вдвойне дороже город наш. —
Вечный мир второй Екатерине,
Нам воздвигшей первый Эрмитаж.
1935
Расставаться с тобой я учусь
Расставаться с тобой я учусь
На большие, пустые недели, —
Переламывать голос и грусть,
Мне доверенные с колыбели:
Чтобы город на завязи рек
Предпочла я высоким мужчинам,
Чтобы не был чужой человек
Безраздельным моим господином.
Или вправду Ты нужен мне так,
Что и город мой – темен и тесен? —
Отпусти меня в море, рыбак,
Если мало русалочьих песен:
Пусть привычное множество Нев