Возрождённый дракон - страница 20

Спустя полмили расщелина резко распахивалась в узкую долину, едва ли в милю длиной, скалистое дно усыпано валунами, и даже крутые склоны густо поросли высоким кожелистом, соснами и елью. Длинные тени протянулись от солнца, усевшегося на вершинах гор. За исключением расщелины, скалистые стены этого места были монолитны и столь круты, словно гигантский топор решил вырубить себе могилу в этих горах. Это место ещё проще можно было оборонить горсткой людей, чем чашу, но здесь не было ни ручья, ни родника. Никто не ходил туда. Кроме Ранда, после их споров с Морейн.

Ранд стоял близ входа в долину, опираясь спиной о шершавый ствол кожелиста, разглядывая свои ладони. Перрин знал, что на каждой из них выжжена цапля. Каблук Перрина царапнул о камень, но Ранд и не шевельнулся.

Внезапно, Ранд принялся тихо декламировать, не отрывая взгляда от собственных рук:

- Дважды и дважды он будет отмечен,

Дважды — жить и дважды — умереть.

Раз — цаплей, дабы на путь направить.

Два — цаплей, дабы верно назвать.

Раз — Дракон, за память утраченную.

Два — Дракон, за цену, что заплатить обязан...

С содроганием он заложил свои ладони под руки.

— Но никаких Драконов ещё нет. Он хрипло усмехнулся. — Пока нет.

Некоторое время Перрин просто смотрел на него. Мужчина, способный направлять Единую Силу. Мужчина, обреченный на безумие из-за порчи на саидин, мужской половине Истинного Источника, впав в которое он, несомненно, уничтожит всё и вся вокруг себя. Человек — нет, тварь! — страх и отвращение к которой с детства взращены у каждого. И всё же... тяжело перестать видеть в нём парня, рядом с которым ты вырос. Как можно вообще вдруг взять и перестать быть кому-то другом? Перрин присел на небольшой плоский валун и стал ждать.

Наконец Ранд обернулся и взглянул на него.

— Как думаешь, Мэт в порядке? Последний раз, когда я его видел, он выглядел таким больным.

— Да с ним, наверное, всё уже в порядке.

Он сейчас, небось, уж в Тар Валоне. Они там его Исцелят. А Найнив и Эгвейн удержат его подальше от неприятностей. Эгвейн, Найнив, и Ранд, и Мэт с Перрином. Все пятеро из Эмондового Луга, что в Двуречье. Мало кто являлся в Двуречье извне, кроме случайных торговцев, и купцов, ежегодно закупавших шерсть и табак. И почти никто его не покидал. Но настал момент, Колесо избрало себе та'веренов, и пятеро простых односельчан не могли больше оставаться там, где были. А может, и теми, кем были.

Ранд кивнул, сохраняя молчание.

— В последнее время, — молвил Перрин, — я ловлю себя на том, что желал бы остаться кузнецом. А ты... Хотел бы ты по-прежнему быть пастухом?

— Долг, — пробормотал Ранд. — Смерть легче пёрышка, долг тяжелей горы. Так говорят в Шайнаре. Тёмный зашевелился. Близится час Последней Битвы. И Возрождённый Дракон должен встать против Тёмного в Последней Битве, иначе Тень поглотит всё. Колесо Времени будет сломано. Каждая Эпоха будет перекроена по меркам Тёмного. На то есть лишь я. — Его охватил безрадостный смех, плечи вздрагивали. — Я должен, потому что нет никого больше, не так ли?

Перрин встревоженно поёрзал. Этот смех был как тупое лезвие, сдирающее кожу.

— Я так понял, ты снова спорил с Морейн. — Всё о том же?

Ранд сделал глубокий, неровный вдох. — Разве не об одном и том же мы спорим всякий раз? — Они там, внизу, на Равнине Алмот, и один только Свет ведает, где ещё. Их сотни. Тысячи. Они взывают к Возрождённому Дракону, потому что я поднял это знамя. Потому что я позволил объявить себя Драконом. Потому что иного выбора я не видел. И они гибнут. Сражаются, ищут, молят о человеке, который должен был повести их. Погибают... А я спокойно сижу всю зиму здесь, в горах. Я... Я обязан им...чем-то.

— Думаешь мне это по нраву? — Перрин раздражённо покачал головой.

— Ты всегда идешь у неё на поводу. — вспылил Ранд. — Никогда не противился ей.

— Много же ты выиграл, поступая строптиво. Ты артачился всю зиму, и всю эту зиму мы проторчали тут, как болваны.

— Потому, что она права. — Ранд рассмеялся своим пугающим смехом снова. — Спали меня Свет, она права. Они все распались на мелкие шайки по всей равнине, по всему Тарабону и Арад Доману. Возглавь я любую — Белоплащники, Доманийская армия и Тарабонцы попросту раздавят её, как утка жучка.