Вразнос - страница 13

стр.

Вот коты верхом на красных каминных щипчах запрыгали по комнате… Сплю.

Утром — трогаю грудь. Свою. На предмет простуды. Там — ком. Но вроде не в ушах. Прокашляться — и пройдет. Не заболела…

Но долго, долго еще чихаю и хриплю, вспоминая этот дом.


* * *

Через неделю встречаемся. Рейч в ажитации:

— Я познакомилась с таким молодым, молодым, мне даже стыдно, насколько молод! И секс какой! Но сам — такой хрупкий — мне прям не по себе. Как ребенок. А я привыкла, чтоб мужик был — как кирпичный дом! Чтоб он был — как гора! Чтоб руки не сомкнуть, когда обнимаешь! Вот какой должен быть мужик! А к этому — ну никак не привыкну!


— Ну, рада за тебя. Покажешь это свое чудо?

— Жди. Натрахаемся — придем.


И вот я прихожу уже в два, чтоб уж всяко у них было время. Но — просчиталась, жду еще час. Любопытство разгорается. И вот, наконец, в начале четвертого — что это за чертенок впрыгнул в середину толпы?

Кто это прыгает, как на углях, кто — чуть не идет колесом?

И что это за бледное тело с пузцом, в кожаных штанах — прыгает рядом с нею?

Я знаю, знаю! Это — Рейч, а рядом с ней ее — молодой, хрупкий, загадочный!

Спросите меня — мужик как мужик, за тридцать, рыжий, бледный, квелый, на руке татуировка, под соском — прыщ.

— Здравствуй.

— Ольга.

— Стив.

— Сколько лет ему? — спрашиваю, когда уходит пописать и мы остаемся с Рейч.

— Двадцать восемь. Бейби!

— Мне он не кажется хрупким.

— Да ты что! Я привыкла, что мужик — как гора!

И она демонстративно уволакивает с парти свою новую игрушку. Меня, конечно, не зовут.


* * *

— Я, кажется, беременна, — говорит Рейч.

Мы стоим в очереди в «Зев». На мне платье с золотым хомутом, на ней — черные леггинсы и клетчатая мини. Ей идет. Хотя зад великоват.

— Подожди, сейчас, — она ныряет за машину, и я не знаю, идти за ней или не идти.

— Бюе, — облевана еще одна машина. Рот — вытерт.

— Девочки, проходите, — поворачивается всем телом монументальный охранник.

Штамп на ладонь.

— Ты держишься?

— Держусь. Плясать хочу!

— Ну и как? Стив знает?

— Конечно! Он был такая лапочка! Сказал — давай сохраним, я перееду к тебе, будем вместе жить…

— Молодец! Что пьешь?

— Бренди с колой.

— Бренди с колой, и джин, и тоник. Ну, ты решила — ты с ним?

— Я… хочу опции сохранить. Он так юн! Я хочу детей, но не сейчас. Позже. Но — точно детей. И много! — говорит Рейч и гордо вскидывает круглую голову.

Представляю: рой маленьких Рейчел — все с широко расставленными глазами и скошенным носом. Картинка приобретает выпуклость. Маленькие Рейч множатся.


— А на свадьбу мне плевать. Но уж если свадьба — чтоб все ужрались в хлам! Каждому — по три марочки! Вот у папаши была свадьба — ну помнишь, он был на парти с Меган — вот они с Меган когда поженились — у них свадьба была прямо в лесу! Человек пятьдесят, и развесили фонарики, и ходили по лесу, и там в дуплах и под камушками были запрятаны стихи — папа сам написал. Вот как сказочно!

— Да… прекрасная идея. Представляю, в каком все были восторге! — кисло поддакиваю я.

— Ну вот, так что свадьба — не вопрос. Я больше беспокоюсь, как мы вместе-то жить будем. Не уверена. Уж очень юн.

— Но видишь — он все же молодец.

— Да, он очень sweet.


* * *

… А через еще пару месяцев:

— Я беременна! Стив переезжает. Будет жить со мной. Я все же немного боюсь…


…Да, милая. Вот и реальность наплыла.

…И после этого она пропала.

15. СЕКС-ТУРИЗМ

Время течет бесконечно, как сопля. Чем дальше, тем тошнее. Серый Манчестер, за окном гадость. Хоть молотком по пальцам бей, чтоб развеселиться. Весь день сидишь и, как монотонный дождь, — клик-клик-клик мышкой… И ничего там нет, пусто, серо.

И Сашечка, как заведено, бойко отвечает на первый СМС — и потом замолкает. И я отдергиваю руку после второго СМС — бью себя по пальцам — опять суешься, лезешь, пристаешь, опять выдумываешь, что там есть что-то «легко, на ход ноги»? Так тебе и позволят там «ход ноги»!..

Надо куда-то себя бросить, как пульку из рогатки. И тут как раз у Настеньки — новая идея: «Поедем в Турцию? Билеты дешевые, вполне! — Ннннну… — Соглашайся-соглашайся, будет фан-фан-фан!»… Ах, мое солнце, моя розовая зайка, ты так веришь в прекрасное «где-то»!