Вслед за героем - страница 6

— Скажите, пожалуйста, товарищ, как этого Андронова зовут? Не Василием ли?

— Точно так, — говорю, — Василием.

— Ивановичем?

— Ивановичем.

Тут вокруг нас женщины собрались — узбечки и русские — ее подруги. Все ахают, охают, радуются. Товарищ из президиума спрашивает, что за шум…

Ему кричат:

— Андронова мужа нашла!

Слышу, весь зал аплодирует, все встали.

Мадраим задумался, припоминая, как все было, чтобы не упустить ни одной подробности. Помолчав, продолжал:

— А потом в зале закричали: «Андронова, расскажи, как ты работаешь, чтобы муж твой мог тобой гордиться». Но она выступать не стала: не до того ей было. О ней рассказали ее подруги. Одна узбечка прямо с места крикнула:

— Скажите гвардейцу разведчику Андронову, что его жена, Груня-апа[3] гвардеец труда!

— Потом Аграфена Власьевна, — Мадраим старательно выговаривал непривычное имя, — приходила к нам домой и рассказывала, как она с детьми покинула перед приходом фашистов родное село, как после долгих скитаний попала в Узбекистан и стала текстильщицей.

Мадраим умолк, и все кругом молчали. Была глубокая ночь. Даже близкие огневые позиции притихли как бы в предутреннем сне.

— Ну, сержант, — послышался чей-то голос, — теперь прямо на самолете свою полевую почту посылай…

Это сказал пожилой бородатый солдат… Он сидел на нарах и скручивал козью ножку.

— Повезло тебе, сержант, — продолжал он. — Каждый из нас рад твоему счастью. А у меня вот другая судьба… — Голос его дрогнул, из-под густых, мохнатых бровей блеснули гневные искры.

— Всех пожег проклятый Гитлер! А старшенькую дочку Настю на позор в Германию угнал… Разбередили вы меня, солдаты… Сил нет терпеть…

Солдат поник головой. Его широкие плечи вздрагивали от глухих, с трудом сдерживаемых рыданий.

Точно ветром сдуло улыбки с солдатских лиц.

— Слезами горю не поможешь, — успокаивали они товарища.

— Будет тебе, Мирон, крепись!

— Знаю, что не поможешь, — отвечал он, — да вот как вспомню…

Постепенно волнение улеглось и в землянке все стихло. Солдаты спали на душистых ветках хвои.

Не помню, когда легли, наконец, друзья — Мадраим и Андронов. Меня свалила усталость, и я крепко заснул, положив голову на полевую сумку.

Разбудил нас звук, мощный, как труба.

— Подъем! Вставай!

Мне показалось, что я только что уснул.

В двери землянки, на сером фоне рассвета, стоял рябоватыи старшина. Он весело скалил крупные белые зубы и кричал:

— Вставай! Выступаем!

Я вскочил.

Возле землянки солдаты грузили на двуколку мотки проволоки, ящики с аппаратами, шесты для воздушной проводки. Мимо нас, подпрыгивая на кочках и ныряя в глубоких ухабах, проскочили раскрашенные «виллисы» с противотанковыми пушками на прицепе. В одной машине сидели артиллеристы и на ходу ели кашу из котелков.

— Держи крепче! — шутили связисты.

— Приятного аппетита!

— Кушать с нами! — отвечали с машины.

— Да разве вас догонишь?

Лейтенант, командир связистов, не по годам тучный, но очень подвижный, несмотря на комплекцию, увидев меня, спросил:

— Вы, кажется, из газеты, товарищ лейтенант? Вчера начальник штаба сказал мне, что вы будете добираться с нами до передовой. — Он снял фуражку и вытер рукавом высокий лоб с редким хохолком светлых волос. Видно было, что лейтенант уже давно на ногах.

— Сидоренко! Сидоренко! — вдруг закричал он кому-то.

Перед нами, будто из-под земли, вырос веселый старшина.

— Что прикажете, товарищ лейтенант?

— Где вторая двуколка? Сколько же времени грузиться будем?

— Все в порядке, товарищ лейтенант! Вон она где, а люди завтракают…

У высокой кучи хвороста, видимо, заготовленного впрок, стояла груженая доверху двуколка. Вокруг нее сидели и стояли солдаты с котелками, из которых шел ароматный пар.

— Правильно, молодцы! — одобрил лейтенант. И вдруг, надвинув фуражку на лоб, круто повернулся и пошел в в сторону штабной землянки. — Извините, — крикнул он мне на ходу, — я скоро вернусь.

Однако я его не стал ждать. Аппетитный запах гречневой каши потянул меня к полевой кухне.

— К нам, товарищ лейтенант, — услышал я голос Мадраима. Со своим дружком Андроновым он расположился у пенька, на котором дымился котелок.

Тут я узнал, что Андронов сейчас отправляется на розыски своего батальона, а Мадраим — в штаб полка, чтобы получить направление в батальон Абдурахманова. Сержант не мог примириться с мыслью, что попадет после ранения куда-нибудь в трофейную команду; кроме того, ему хотелось быть снова рядом со своим другом Андроновым, первым его боевым наставником.