Выбор оружия - страница 32

Еще ничего не видно, только нарастает блеющий, с истерическими нотками вой, точно мотор бьется в нервном припадке. Наконец машина медленно выползла из-за поворота, настолько медленно, что, когда она сделала последний мучительный рывок, чтобы перевалить через вершину холма, он различил и рисунок на шинах передних колес и сверкающее на солнце ветровое стекло.

Выдвинуть дуло немного вперед и взять на мушку квадрат окна с зеленым рукавом. Взять на мушку, взвести курок, целить с поправкой на движение чуть ближе точки, куда посылаешь пулю, и сжимать, до боли сжимать ружье…

Вот оно! Чудовищно громкий выстрел с силой вонзается в горячий полдень, и сразу призрачным, нереальным становится все, что привело к нему, то, что было раньше. Приклад отдает в плечо, и пока Фрир двигает затвор назад и снова вперед, раздаются другие выстрелы — ущелье гудит, и звонкий всплеск бьющегося стекла рассекает гулкое эхо.

Ему кажется, что он видел, как дернулся локоть в окне кабины, но грузовик продолжает идти, вот он уже проскочил мимо. Он стреляет второй раз, стараясь целить в задний край рамы, на коленях поднимает ружье и остервенело дергает затвор. Перекличка выстрелов вдоль обрыва отдается внизу, похожая на нестройную барабанную дробь. Среди солдат в кузове — смятение, но грузовик все идет да идет вверх, лениво переползая на противоположную сторону, и между беглыми залпами по-прежнему слышен пронзительный, жалобный визг мотора. Пулеметчик с перекошенным ртом оглядывается назад, туда, где стоит Фрир, и посылает вверх смертоносную летучую арку огня.

Фрир смотрит, пули взлетают и ныряют вниз, обдавая его дождем осколков камня и земляных брызг. И снова вскакивает — где-то у горла неистово стучит кровь, — видит, как грузовик подходит к впадине, где сидит Тек, словно знает, что там враг, и хочет его уничтожить. Но тут из листвы сверху вырывается свирепая пулеметная очередь, непрерывным потоком, с автоматической яростью, словно дерзко взяв на себя всю тяжесть атаки, она бьет и бьет, с треском осыпая дорогу впереди и позади машины.

Грузовик на ходу опрокидывается, из кузова сыплются люди, он лежит на боку, и переднее колесо продолжает вращаться. Пулемет наверху уже замолк, но с другой стороны дороги раздается одиночный ружейный выстрел.

Фрир встает во весь рост, прижимает к плечу ружье и стреляет прямо в клубок копошащихся возле опрокинутой машины тел. Одному из солдат удается освободиться, он вскакивает и пускается наутек. Фрир прицеливается и стреляет, разрывная пуля со свистом режет воздух и, сплющившись об асфальт, отскакивает рикошетом. Он снова стреляет, целится более тщательно, но в ответ лишь сухо щелкает курок.

Кирин и Анг тоже стреляют с другой стороны дороги, солдат с криком улепётывает, словно ноги сами несут его вниз под уклон, а Фрир торопливо выхватывает из кармана новую обойму и вставляет в автомат. Бегущий вдруг падает на колени, точно кто-то сильно толкнул его сзади. Потом снова встает и, спотыкаясь, зигзагами, с воплем бежит по дороге.

Все это заняло не более минуты — у Фрира еще не перестало покалывать ноги, затекшие от долгого лежания скрючившись. Он подобрал флягу и рюкзак, схватил ружье, шагнул через край обрыва, и его сразу понесло вниз, на дно, он скользил, откинувшись назад, стараясь удержаться на ногах.

Трое солдат, вывалившихся из кузова, так и остались лежать в неудобных позах. Пока он глядел на них, тяжело дыша, подбежали Анг с Кирином.

— Наверное, слышно было в самом Кхангту, — сказал Фрир. — Надо убираться отсюда.

— А что ты думаешь делать с тем, что удрал? — спросил Анг.

— Да ничего. Бог с ним. Анг обогнул грузовик.

— Мэтт, иди-ка сюда. Кажется, тут кто-то еще жив.

Фрир подошел к нему, обойдя непристойно выставленное напоказ днище машины, и подтянулся на руках, чтобы заглянуть в окно. Безобразный хаос рук и ног, вперемежку с обломками рулевого управления… И чья-то слабо шевелящаяся рука.

— Эти нам не опасны.

Он хотел было спрыгнуть вниз, но Анг остановил его, покачал головой и указал на кобуру у бедра Фрира. Вот оно что! Анг хочет проверить, сумеет ли он хладнокровно прикончить одного из своих соплеменников. Словно ему не наплевать, какого цвета кожа у солдата! Но, видит бог, этого он не сделает. Фрир продолжал спускаться.