Высокие звезды - страница 27

— Значит, решено, — Сальвадор похлопал Хуана Гонсало по плечу, — пройдёт пара дней, и ты отправишься к имению дона Родриго.

— Да.

— Только смотри, это время не ходи в город. Люди, быстро забывают тех, кого не видят.

— А как же братья?

— Пусть они будут на виду, это как раз успокоит людей дона Родриго. Если уж старшие братья ничего не замышляют, то, что тогда говорить о младшем.

— А вы хитры.

— Да, жизнь меня кое-чему научила.

Юноша и старик зашли в дом.

Хуан Гонсало с нетерпением ожидал, когда же пройдут три дня, и он сможет отправиться в дорогу.

Наконец ранним утром он оседлал Ико.

Но предусмотрительный Сальвадор не дал ему, сразу же, отправиться в путь.

— Погоди, я схожу в Санта-Риберру и узнаю, что к чему. Если я не вернусь через два часа, значит, можешь ехать, всё спокойно.

— А разве мне обязательно заезжать в Санта-Риберру?

— Ну как же, ты должен попрощаться со всеми. Ещё неизвестно, что с тобой случится после того, как ты отомстишь дону Родриго.

Хуан Гонсало нехотя согласился.

— Хорошо, дядюшка Сальвадор, я подожду.

Все эти два часа он занимался приготовлениями. Конечно, можно было просто посидеть, но куда легче провести ожидание в делах, нежели в праздном бездействии.

И вот Хуан Гонсало отправился в путь. Он гордо восседал на своём белом ослике, к седлу которого была приторочена старинная винтовка, завёрнутая в холст.

«Я идальго Лунный Свет» — повторял сам себе Хуан Гонсало, подъезжая к Санта-Риберре.

Он собирался появиться в селении незамеченным, но лишь только ослик ступил на площадь, как тут же, к юноше выбежали люди. Из всех трёх таверн, располагавшихся на площади, вывалили посетители.

— О, идальго Лунный Свет! — радостно восклицали они. — Ты убьёшь дона Родриго! И поделом ему! Сколько мы будем терпеть, он забрал твою землю, завтра заберёт нашу! Это он убил твоего отца!

Юноша в недоумении озирался. Откуда им известно его тайное прозвище? Откуда они знают, куда он собрался и что собирается совершить?

Хуан Гонсало слез с ослика и тут к нему подошли братья.

— Всё-таки ты молодец, — сказал Мануэль, — конечно, глупо, но оставить обиду без отмщения нельзя.

— Ты молодец, — пожал ему руку Санчо, — ты настоящий идальго Лунный Свет.

— Но, братья, откуда вы знаете?

Те заулыбались и переглянулись.

— Нам всё известно.

И тут взгляд юноши упал на старого Сальвадора, стоявшего в двери таверны.

Тот с сожалением развёл руками:

— Извини, Хуан Гонсало, новость была слишком хорошей, чтобы я не поделился ею с друзьями. Так что я рассказал всем, кто ты и куда направляешься.

— Смерть дону Родриго! — выкрикнул какой-то пьяница, выглядывая из-за плеча Сальвадора.

— А ну, уймись, а то скажу, что ты похвалялся его убить.

— Ладно, — недовольно пробурчал пьяница, — я только хотел сделать как лучше.

— Отправляйся в путь, Хуан Гонсало, и пусть не дрогнет твоя рука, пусть пуля войдёт в голову помещику и уложит его наповал.

Санчо хлопнул себя ладонью по лбу, как будто забыл нечто важное.

— Эй, брат, подожди, — обратился он к Хуану Гонсало, который уже собирался сесть на ослика.

— Чего тебе, Санчо? Ведь мы уже попрощались.

— Я думаю вот о чём… — Санчо замялся, не решаясь сказать.

— Наверное, ты хочешь сказать мне, что готов очутиться на моём месте?

— Нет, но я хочу, спросить у тебя, Хуан Гонсало: была ли в жизни у тебя женщина?

Юноша смутился и пробормотал что-то невнятное.

— Была… не была…

— Значит, не было, — грустно сказал Санчо.

— И что из этого следует?

— Ну как же, мой брат отправляется мстить, возможно, его схватят и казнят, а у него не было ещё ни одной женщины. Но ты хотя бы целовался? — с надеждой спросил Санчо.

Юноша рассмеялся.

— Целоваться мне приходилось.

— А ну, посмотри мне в глаза, — сказал Санчо.

Хуан Гонсало, стараясь не моргать, заглянул в глаза брату.

— Ну и что?

— А то, что ты снова врёшь, ты даже не целовался в жизни.

Эти слова были произнесены абсолютно спокойно, без издёвки, даже с некоторым сожалением.

— Ну да, — разозлился юноша, — я не целовался, и женщины у меня нет, зато я отправляюсь мстить, а ты пьянствуй здесь!

— Не хорошо, получается,— пробормотал Санчо, хочешь, я тебе помогу?