With The Beatles - страница 3

Меня же пленил облик той девочки, что бережно держала этот конверт. Не будь конверта, глядишь, и не возникло б ни очарования, ни пылкости. Конечно, есть еще и музыка, однако на самом деле там было нечто большее, а музыка заключалась в нем. Вот что в один миг ярко отпечаталось на фотобумаге моего сердца — состояние души, которое могло быть только там, в одно мгновенье в одном месте в одну эпоху.

Наиболее важное событие, произошедшее в следующем, 1965 году, — это не приказ президента Джонсона о начале бомбардировок, враз обостривший войну во Вьетнаме, и не обнаружение на острове Ириомотэ нового вида дикой кошки. В том году у меня появилась подружка — моя одноклассница на первом году обучения в старшей школе повышенной ступени. Тогда мы едва познакомились, а на втором году по случайному стечению обстоятельств начали встречаться.

Не поймите меня неправильно: я отнюдь не красавец, не звезда спорта, в школе ничем не выделялся. Не певец и не краснобай. Поэтому ни в школе, ни после нее вовсе не был избалован вниманием бесчисленных девушек. Конечно, гордиться тут особо нечем, однако лишь это я хоть с какой-то определенностью и могу утверждать о своей неопределенной во всем прочем жизни. Но все равно почти всегда и везде находилась женщина, у которой я — вот такой, как есть — вызывал интерес, и она со мной сближалась. Потом у меня бывала такая подруга каждый год и среди одноклассниц[1]. Если честно, понятия не имею, что их во мне привлекало или интересовало. Но как бы там ни было, с ними мне бывало по-своему прекрасно. С кем-то мы оставались добрыми друзьями, с кем-то складывались более близкие отношения. Она была как раз одной из таких, точнее — первой, с кем отношения сложились еще чуточку ближе.

Была она очаровательной невысокой девчонкой. Летом того года мы с нею раз в неделю устраивали свидания. Однажды я поцеловал ее в пухлые губы и прикоснулся к груди. Был на ней тогда белый сарафан, волосы пахли цитрусовым шампунем.

К музыке «Битлз» она относилась прохладно, джазом тоже не интересовалась. С удовольствием слушала оркестры Мантовани и Перси Фейта, Роджера Уильямза, Энди Уильямза, Нэта Кинга Коула — спокойную музыку для так называемого среднего класса (в те годы понятие «средний класс» не считалось оскорбительным). Теперь этот жанр называют «легкая музыка». В доме подруги было много таких пластинок. Когда я приходил к ней в гости, она ставила то, что ей нравилось, на проигрыватель — очень роскошный стереокомбайн в гостиной, — и мы целовались на диване. В тот день родители подруги куда-то уехали, и мы остались вдвоем. Что в такие минуты играло, мне было решительно безразлично.

Лето 1965-го я вспоминаю как белый сарафан, цитрусовый шампунь, прикосновение к лифчику с очень крепкой косточкой (лифчики тех времен — даже не нательное белье, а некое подобие неприступной крепости) и «Theme from “A Summer Place”» в плавном исполнении оркестра Перси Фейта. И даже теперь стоит мне услышать эту мелодию — в памяти возникает огромный мягкий диван.

К слову, наш с нею тогдашний классный руководитель через несколько лет (если не ошибаюсь, в 1968-м — когда еще убили Роберта Кеннеди) повесился у себя дома на балке. Преподавал он обществоведение. Говорят, причиной самоубийства стал идейный тупик.

Идейный тупик?

Да, во второй половине 60-х бывало и так, что люди накладывали на себя руки, оказавшись в идейном тупике. Пусть и не часто.

Как подумаешь, становится не по себе: пока мы с подругой в летний полдень неуклюже обнимались на диване под плавную музыку Перси Фейта, тот преподаватель обществоведения шаг за шагом приближался к роковому идейному тупику, иными словами — немому узлу из прочной веревки. Перед ним даже становится как-то неудобно. Из всех учителей, каких мне довелось повидать, он был одним из самых приличных. Получалось у него или нет — другое дело, но он старался относиться к ученикам своего класса по справедливости. Поговорить с ним мне ни разу не удалось, но таким вот я его и запомнил.

Как и предыдущий год, 1965-й стал Годом «Битлз». В январе «I Feel Fine», в марте «Eight Days a Week», в мае «Ticket to Ride», в сентябре «Help» и в октябре «Yesterday» блистали на верхней строчке американского хит-парада. Такое ощущение, что если не одна, то другая их мелодия звучала почти всегда. Музыка «Битлз» окружала нас повсюду, как тщательно наклеенные обои.