«Я учусь ходить по земле...» - страница 8

Она не ушла из спорта, и в начале марта, победив олимпийскую героиню Лидию Скобликову, Инга в пятый раз стала абсолютной чемпионкой страны.

В который раз перечитываю последнюю страницу неоконченной книги. В прошлом году в финском городе Оулу Инга стала четырехкратной чемпионкой мира. Такого в истории коньков еще не было.

Инга рассказывает о своем последнем вечере в Оулу...

На этом рукопись обрывается.

Я помогал Инге в работе над книгой. Последнее время мы встречались чуть ли не каждый вечер: спешили закончить книгу до очередного первенства мира, которое, кстати сказать, Инга собиралась выиграть. Она мечтала победить и на первенстве мира 1967 года, а затем, выступив на Олимпийских играх в Гренобле, заняться спортивной журналистикой. К тому времени Инга была намерена изучить все скандинавские языки — языки, на которых говорят сильнейшие конькобежцы мира, — а английский она уже знала. Я удивлялся, как быстро и цепко Инга постигает новое для себя ремесло — журналистику. Работа над книгой буквально ее захватила.

Мы должны были встретиться четвертого января, но Инга, всегда пунктуальная, не позвонила! Тогда я сам позвонил ей. То, что я узнал, не укладывалось в сознании: Инга трагически погибла...

Уже несколько месяцев в «Юность» идут письма с одним и тем же вопросом: «Что случилось с Ингой, при каких обстоятельствах погибла четырехкратная чемпионка мира?»

В мартовском номере, публикуя выдержки из автобиографической рукописи Инги Ворониной (Артамоновой) «Я учусь ходить по земле...», мы не смогли сообщить обстоятельства ее трагической гибели.

И пошли письма. «Мы, постоянные читатели вашего журнала, глубоко взволнованы трагической гибелью Инги. О ее гибели в нашем городе ходят нелепые слухи. Просим сообщить нам правду», — пишут в редакцию работницы Архангельского целлюлозно-бумажного комбината. «Слухи ходят самые разные. Некоторые даже порочат славное имя спортсменки. Прошу вас ответить, как погибла Инга, чтобы раз и навсегда положить конец всяким слухам и сплетням», — пишет харьковский инженер Анатолий Пацубиенко. «Кому понадобилась смерть нашей Инги? Кто посмел посягнуть на нее безнаказанно?» — спрашивает тульский врач Д.А. Харитонова.

Теперь, после пяти дней суда над убийцей Инги, отвечаем: Геннадий Воронин, муж Инги, который нанес ей смертельный удар ножом, приговорен к десяти годам лишения свободы с отбытием первых пяти лет в тюрьме.

Суд выяснял и как сложилась эта «самая быстрая в мире семья» — так называла когда-то спортивная пресса семью Ворониных — и как постепенно она распадалась. История крайне сложная, как и история каждой неудачной семьи.

Он был благороден и щедр, когда они встретились, — любовь возвышает. Он уже добился первых крупных успехов в деле, которому решил посвятить жизнь, ему сулили успехи еще большие. Но он вскоре сорвался. Характера не хватило. Все более теряя чувство собственного достоинства, он цеплялся за свое былое имя, а затем и за ее имя. Они занимались одним делом, и он кричал на всех перекрестках, что это он ей помог всего добиться. Но она была не только талантом выше, но и сильнее характером. И человеком она была более тонким, сложным, чем он. Его благородство уже давно обернулось мелочностью, щедрость — корыстностью. Чувствуя, что теряет ее любовь, он устраивал ей мерзкие сцены ревности.

Выходя замуж, она рассказала ему о своей былой любви, память о которой была очень ей дорога. Теперь он не упускал случая, чтобы попрекнуть ее прошлым. Он научился юродствовать, демагогии научился (комплексу неполноценности довольно часто сопутствует демагогия: на суде он говорил о «настоящей советской семье», говорил, что «как каждый советский человек, я отмечал с выпивкой все торжественные даты»). Он жил за счет ее славы и в то же время ждал, когда она сойдет с беговой дорожки, чтобы утвердиться как муж (муж в его понимании — это хозяин, собственник). Близкая подруга спрашивала ее: «Зачем тебе такое ничтожество?» Она отвечала: «Если я уйду от него, он просто погибнет». Она помнила, что когда-то он был иным, цеплялась за эти воспоминания, пыталась сделать для него все, что могла.