Яблочные дни. Часть I - страница 8
Альда поправила сползшую с плеча сорочку и поспешила собирать мужа на войну.
Альда и Рональд больше не были детьми, но каждый в фамильном особняке Оссори устроил себе «крепость на дереве». Из просторного зала, где, словно веники в чулане, были свалены книги с Полукруга и Восточной Петли, Альда создала скромную библиотеку. Единственное место в доме, которое она приняла в безраздельное владение.
Рональд же отвёл душу, обустраивая себе оружейную. Берлога, называла её Альда, поскольку располагалась та на подземном этаже, и Рональд проводил там довольно много времени. Когда не находился при дворе. Когда не гулял по кабакам и борделям.
Холод ступеней просачивался сквозь домашние туфельки на гусином пуху, руки мерзли, сколько ни укрывай их рукавами капоты. Альда усмехнулась, муж не оценит ни малой жертвы, ни великой. Блики свеч в настенных подсвечниках хороводили по отштукатуренным стенам. Альда ускорила шаг, подбирая слова в своё оправдание. Только бы вокруг него не крутился выводок слуг и, что хуже, его офицеров….
Вот и всё, она под аркой, за которой открывается больше, чем оружейная — целый мир высоких мужских забав. Безголовики разрешали маленькой Альде Уайлс ходить за ними по пятам, иной раз брали в игру… Привычка оказалась более жизнестойкой, чем их дружба. Альда нередко приходила в оружейную, пока Рональд добывал ратную славу себе и заодно королевству. Ей было приятно знать, что супруг, пусть грубиян и дурак, с лёгкостью носит доспех и управляется со шпагой, саблей, пистолетом… Пожалуй, оружейная оставалась единственным местом, где Альда вспоминала о его достоинствах.
— Рональд? — оклик улетел под низкий потолок с выступающими балками, отскочил от перепонок грандиозного крыла, сотворенного принцем Тимрийским из дерева и плотных тканей. Словно дракон гнездился за балками, не сумев скрыть крыла. Словно тень покойного принца нависала над головой Рональда.
Нет ответа! Альда украдкой вдохнула запахи железа и кожи, прогулочной поступью двинулась мимо и стоек с оружием и великолепных доспехов, висевших в нескольких стенных нишах. В первой нише не доставало наплечников и наручей, во второй панциря[4]. Из стоек исчезли два пистолета с колесцовым замком, драгунская сабля и боевая шпага, в своей смертоносности равная отошедшему от дел полуторному мечу с тяжёлым клинком. В центре оружейной высился каркас в форме коня, на который была надета верховая броня для лошади. Альда коснулась того места, где недавно сидел стальной налобник, и поспешила к дальней стене зала. На длинном дощатом столе Рональд любовно разложил вещи в военный поход.
Воровато оглянувшись, Альда подбросила в руке пороховницу, погладила медную чеканку. Давным-давно безголовики позволили ей примерить к поясу пустую пороховницу, и на целую минуту Альда возомнила себя аркебузиром-пехотинцем… Маняще сверкнуло серебром колёсико на одном из пистолетов. Давным-давно её брат Ланселот, сражённый упрямством сестры, позволил ей зарядить пистолет, подкрутить колёсико с насечкой и сделать выстрел. Отдача чуть не порвала сухожилие, но за тот миг можно было бы уплатить и большую цену! Альда сомкнула на рукояти обе руки, так сил хватало, но взять прицел ей не довелось.
— Избави святой Прюмме, мессира! Вы приняли пистолет за иголку! Ваша близорукость сведёт вас в могилу.
Сердце захлестнуло испугом. Альда положила пистолет, чуть его не выронив, спрятала похолодевшие руки за спину и повернулась. Прежде всего, взгляду представал надетый на поддоспешник чёрный воронёный нагрудник с чеканкой в форме раззявленной в рыке медвежьей мордой.
— Я не спутаю иголку с пистолетом, — сказала Альда медвежьей морде на нагруднике. — Я жена Неистового драгуна. — Она подняла глаза.
Кажется, он был один в Оружейной. Близость войны взбодрила Рональда, он был свеж и румян. Кудри топорщились, влажные от утренних умываний, глаза под кудрями блестели, незлая усмешка не покидала губ. Пальцы играли с боковыми ремнями и заклёпками, нагрудник и наспинник пока не были сомкнуты на боках. Альда нашла себе дело.
— Когда вы уезжаете? Вы позволите?