Замок Морганы - страница 12

— Ах вот что значили слова Морганы о том, что каждый гость увеличивает число сущностей её творения, ведь замок отражал тёмные стороны человеческих душ! Но почему… — Менестрель сосредоточенно почесал в затылке. — Почему я не чувствовал боли?

— Если бы твой ум был так же силён, как прежняя жажда власти! — съехидничала Ведьма. — Потому что твои раны были всего лишь частью магии. Замок — призрачное воплощение человеческих страхов. Живых драконов можно убить: они из плоти и крови. Живое чудовище рано или поздно почувствует боль или усталость, призрак — никогда. Поэтому измождённые воины погибали в бессмысленной борьбе. Страх убивает. И неважно, какой он: призрачный или настоящий.

Менестрель нахмурился и озадаченно потёр рукой подбородок.

— Неужели никто из искателей счастья так и не понял, что сражается с призраками?

— Отчего же? Некоторые рыцари были поразительно догадливы. Да только человеческая душа — бездонный омут надежд и страхов… Поэтому призраки меняли форму бесконечно, и каждый рыцарь, измождённый борьбой, в конце концов лишался разума.

Колдунья подошла к дубовому столу и начала перебирать сушёные травы. Пылинки танцевали в солнечных лучах, освещавших сквозь круглое окошко закопчённый котёл, прялку и ступу. Огонь весело потрескивал, запах дыма смешивался с ароматом трав. Кочерга, всегда мечтавшая о полётах, начала потихоньку подбираться к метле, стоявшей в углу. Менестрель нахмурился. Наблюдая, как пользуясь занятостью хозяйки, шажок за шажком, кочерга упрямо движется к дремлющей после вчерашнего шабаша метле, он вспоминал свой первый визит в дом Ведьмы и её незаконченную фразу: «Подожди благодарить, я и передумать могу. Всё будет зависеть от…» «Зависеть от чего? — размышлял он. Когда завистливая кочерга уже наклонилась, чтобы повалить метлу и хорошенько обтоптать прутья удачливой сопернице, вмешалась ступа, давно враждовавшая с интриганкой. Кочерга со звоном упала, и после нового удара, проехавшись по полу, стукнулась о прялку. Колесо возмущённо зашумело. Не желая оставаться в стороне, огонь выбросил сноп ярко-оранжевых искр. Менестрель в бешенстве вскочил со стула.

— Ты! — крикнул он, воинственно размахивая не ожидавшим такой фамильярности полотенцем. — Ты говорила, что твоё решение будет зависеть от пророчества! Значит, ты знала всё заранее!

Ведьма невозмутимо щёлкнула пальцами — кочерга прыгнула на место, ступа присмирела, огонь вместо извинения выпустил струйку дыма, а метла спросонок лишь слабо пошевелила прутьями, прося оставить её в покое.

— Если это хоть раз повторится, — ласково проговорила колдунья, с улыбкой глядя на менестреля, — накажу всех.

Пузатый кувшин с водой угрожающе повис над головой Менестреля, тот вздохнул, сделал умиротворяющий жест обеими руками и снова опустился на стул.

— Странные вы, смертные, — покачала головой Ведьма, — вредите себе сами, а обвиняете нас, бедных магов. Больше ничего не хочешь узнать?

— Хочу… А что значат слова: «Пар вступит со льдом в сокрушительный бой, одержит победу вода над собой?» — после недолгой паузы спросил певец.

— Вода — стихия Одина. Солнечный Камень состоял из магического льда, а замок Морганы — из облаков. И то, и другое — вода.

— Замок… — Менестрель сосредоточенно потёр ладонями виски. — Состоит из облаков?

— А из чего же ещё? Разве ты не помнишь, как облака засасывали тебя, словно трясина?

— Скажи! Замок воплотится на земле? — спросил Менестрель, отмахнувшись от полотенца, которое не желало улетать.

— Не скоро. Да и то если Моргана этого захочет. Её погубила излишняя самонадеянность. Волшебница была уверена, что ты отдашь ей Камень, поскольку, как и ты, решила, что в пророчестве говорится именно о ней. «Мятежному сердцу откроется цель». Помнишь? Пророчество как кольцо: любой может примерить, да не всякому впору придётся… Жаждущая власти Моргана хотела подчинить себе магию Путеводного Камня и едва не поплатилась за это. Она успела покинуть своё творение, ведь в противном случае стала бы небесной пленницей, заточённой в тюрьме собственной магии.

— Почему?

— Много лет назад, обозлившись на смертных, Моргана создала Золотого сокола, исполняющего желания и доступного лишь тому, чья душа чиста. Рыцари гибли в нём один за другим. В конце концов, владыке Одину надоели бесчинства Морганы, и он потребовал от неё клятвы в том, что после первой же упущенной добычи замок займёт место среди облаков и будет украшать небо своими меняющимися очертаниями. А воплощаться на земле он сможет лишь раз в двадцать лет. Волшебница поклялась, потому что была уверена, что ни один смертный, пришедший к ней за Золотым соколом, не выйдет из замка призраков. Ведь она считала, что человек, способный лишь желать и стремящийся осуществить свои мечты, не прилагая усилий, не может обладать чистым сердцем.