Замуж за барристера - страница 50

Секунда — и видение исчезло вслед за молниями, и Энтони даже тряхнул головой, чтобы увериться, что ему не привиделось.

— Собака Гурта, — с необъяснимым почтением в приглушенном голосе проговорила Элизабет. — Вы не слышали легенды Квантока, мистер Рид? Впрочем, может, и к лучшему: уж слишком много мерзостей приписывают этому существу. Привидение-убийца. Похититель младенцев. Предвестник смерти. А дети считают его другом, способным отвести беду. Мама ребенком заблудилась во время грозы, и только благодаря Черному псу удалось разыскать ее живой и невредимой. А папа после встречи с ним выиграл свои первые скачки. Так что у нас в семье считают эту собаку своего рода ангелом-хранителем. Я всегда хотела увидеть ее своими глазами — не ради выгоды, а чтобы убедиться, что это не выдумки. Каждую грозу всматривалась в окна в надежде заметить черный силуэт. Но только сейчас… только с вами…

Она снова сжала его пальцы, которые все это время так и не выпускала из своих, и Энтони перестал бороться с собственным сумасбродством. Наклонился, прижался губами к ее руке. Пусть считает, что это простая признательность, — ему нужны были ее прикосновения, как воздух. Что он будет делать, когда это блаженство закончится, Энтони предпочитала не думать. Он пришел к Элизабет, подобно собаке Гурта, чтобы уберечь ее семью от беды, и не надеялся ни на какие выгоды. А в ответ получил так много, что мечтал бы навсегда остановить это мгновение — мгновение украденной нежности и восхитительного лукавства.

— Мистер Рид, если вы таким образом пытаетесь смягчить свою разоблачительную речь о том, что наш черный пес — лишь необъяснимое явление природы, предупреждаю вас, я буду отстаивать его принадлежность к чудесным силам со всей своей страстью! — заявила Элизабет, когда он, распрямившись, встретился с ней взглядом. Энтони улыбнулся: повторять прошлую ошибку у него и в мыслях не было.

— Я лишь надеюсь, что он будет столь же милосерден к вам, как к вашим родителям, — заметил он. — И осуществит именно то желание, которое для вас важнее всего.

Элизабет опустила голову, пряча вновь загоревшиеся щеки.

Она в этом, кажется, уже не сомневалась.

*безумец (ит.)

**Потому он и посылает на землю ангелов (ит.)

— Рассказывай! — приказала Эмили, забравшись с ногами на кровать старшей сестры и сделав такое внимающее лицо, как будто готовилась услышать страшную тайну.

— Рассказывать? — не менее искренне удивилась Элизабет. Она догадывалась, что желала знать младшая мисс Уивер, но никак не была готова поделиться своими переживаниями даже с ней.

— Ой, Лиззи, не пытайся меня провести! — сразу пошла в нападение Эмили. — Это папа мог поверить, что миссис Бенсон летом разожгла камин, когда она даже зимой экономит на дровах! А я точно знаю, что от тебя пахло костром! И если ты не хочешь, чтобы о нем тебя принялся расспрашивать папа, предлагаю не утаивать от меня ни одной подробности!

«Не волнуйтесь, мисс Уивер, — сказал ей Энтони Рид перед тем, как расстаться.

— Никто никогда не узнает, что вы были вынуждены провести это время наедине со мной».

Элизабет тогда нашла в себе силы поблагодарить его за заботу, до крайности смущенная не тем, как могла пострадать ее репутация после подобного приключения, а тем, что ни разу за время грозы не подумала ни о будущих неприятностях, ни о недопустимости такого поступка. Она должна была отказаться следовать за мистером Ридом изначально или, раз уж так промокла, принять его желание переждать дождь снаружи. Это было бы правильно и согласно девичьей стыдливости.

Но, великий боже, разве могла она отплатить ему столь неблагодарной монетой? После всего того, что он для нее сделал и что готов был сделать еще? У Элизабет даже тени страха или неудобства не мелькнуло в душе, словно бы она знала, что от мистера Рида не стоит ждать подвоха и тем более низости. Он не пытался за ней ухаживать, как полагалось жениху, но оберегал так, как преставало истинному джентльмены и самому доброму человеку. А Элизабет проникалась к нему приязнью каждую проведенную вместе минуту. И даже отругала себя за то, что не нашла в сердце радости, когда гроза прекратилась. Лишь разочарование от того, что ей приходилось покидать мистера Рида.