Записки Учителя Словесности э...нской Средней Школы Николая Герасимовича Наумова (СИ) - страница 9

И всё бы ничего, да только вот спустя, эдак, лет пятьдесят, трагедия, о которой э...Нчане предпочитали помалкивать по известным причинам, приняла очертания очередного политического фарса Советской власти и это при всём том, что были ещё живы её свидетели и очевидцы. Под влиянием новых веяний новых времён, народное восстание под острыми перьями особо немудрствующих доморощенных историков превратилось в партизанское движение, а партизанский отряд, якобы, успешно воевал против деникинцев за Советскую власть.

Вот здесь уместно сделать небольшую, но очень существенную ремарку: к концу 1921 года сельская девка не особо строгого поведения Мотька Гончарка принесла в подоле мальчонку. Событие, конечно, из ряда вон выходящее, что и говорить, хотя ни она первая, ни она последняя. Только просматривалось в этом событии одно очень интересное обстоятельство. Мальчик, отметили сельчане, обличием своим, как две капли воды походил на командира продотряда Ивана Дударева, когда только и изловчился, шельмец, между делом ребёнка Мотьке сделать.

- 3 -

Мальчик рос и со временем догадка всё более и более подтверждалась, мало что, вылитый Дударик, так, в добавок, перенял от отца и повадки: Фимка и ходил так же кривоного, и ещё с младенчества принимался частенько жестикулировать руками при разговоре.

За год до окончания семилетки приключилась с ним странная болезнь - по всёму телу, лицу и рукам пошли прыщи. Они чесались, да так, что он раздирал их в кровь. Мать всполошилась, потащила сына в сельскую амбулаторию. Молоденькая фельдшерица, только что приехавшая в село после окончания медицинского техникума, долго рассматривала лицо, спину, грудь и живот мальчика, брезгливо, как показалось матери, прикасаясь к телу кончиками пальцев, разворачивала его и так и эдак, и, неожиданно повернув к себе лицом, попросила показать язык.

- Тама нема, - брякнула, не задумываясь мать. Фельдшерица укоризненно посмотрела на неё и повторила просьбу.

- Перерастёт, - заключила она и быстрыми шажками направилась к рукомойнику, чтобы обильно намыливая тонкие, длинные пальчики рук, смывать их, часто клацая при этом штоком запорного клапана умывальника, в котором заканчивалась вода. На этом приём завершился.

Поскольку сельская медицина дала в очередной раз сбой, ничего не оставалось делать, как обратиться за помощью к соседке-знахарке, бабке Коротихе. Давным-давно от престарелой матери, та переняла навыки народного врачевания и теперь с надеждой поглядывала на подрастающую Дашку, - предать бы и той, что знала сама, как-никак надёжный кусок хлеба: '' выливать испуг'' у детей, наговаривать ''свячёную'' воду, давить глотошную ( ангину) , а то и заговаривать ''рожу''. За шмат застарелого, уже с горчинкой сала, бабка Коротиха вручила матери бутылку из под водки (строго-настрого наказав вернуть посуду) на треть наполненную мутной, желтоватой, отвратительного запаха жидкостью, наказав смазывать болячки по утрам и на ночь, а перед употреблением хорошо взбалтывать. Мало что лекарство подозрительно напоминало запахом жидкие отходы жизнедеятельности любого живого организма, о целительных свойствах которого Фимка знал с малычку, так ещё ранки после её применения начинали нестерпимо жечь и щипать. Фимка стоически терпел. Вскоре он окончательно утвердился в том, что вонючая жидкость есть ни что иное, как обыкновенная моча и, выбрав момент, тайком от матери вылил её, заполнив пустую бутылку своей собственной. Прыщи вскоре стали покрываться корочками, корочки сохнуть и отпадать, но на месте тех, которые в своё время были расчёсаны, большей частью на лице и шее , остались глубокие серые ямочки. На теле, под одеждой, постороннему взгляду, их видно не было, а вот на лице... И стали ребятишки после этого дразнить сына почтальонши - ''рябой Дударик''.

Многие его ровесники, те, кому учёба особо не давалась, недоучившись, бросали школу, шли работать в колхоз, становились трактористами, комбайнерами, счастливчики, подучившись на курсах шоферов, садились за баранки автомобилей, а Дударик особо никогда не отличавшийся прилежанием к учёбе, но настоянию матери, с горем пополам всё-таки одолел семилетку, подучился на зимних курсах бухгалтеров-счетоводов в недалёкой от э...Нска станице Воровско-лесской, в простонародии - Воросколеске и после их окончания определился колхозным учётчиком в полеводческую бригаду. Сельчане отнеслись к такому выбору Дударика с должным пониманием: ''С его-то здоровьем и на тракторе пахать? Нехай луч-че в бригаде сидить штвны протирае, и на счётах клацаить! Кому-то ж и там робыть надо!'' На действительную его не призвали: в добавок к хилости, да болезности, призывная комиссия обнаружила плоскостопие. Через год-два, стала подгребать в свои ряды Красная Армия его погодков, здоровых и крепких сельских ребят, а ещё через год началась война, так та, вообще, подгребла всех мужиков призывного возраста подчистую и бабы с девками, заменившие мужей, отцов и братьев, подхватили и потянули колхозную лямку с её нескончаемым каждодневным трудом от зари до зари. Всеобщая беда чёрной тенью накрыла некогда цветущее село, затмила свет в окошках хат тревожной непредсказуемостью, кроме разве что одной: Мотька продолжала работать почтальоншей, только, ой как полегчала её потёртая кирзовая сумка и теперь сельчане с тревогой и страхом ждали её появления на улице : хорошо если долгожданный ''треугольничек'' от ''нашего'' несёт, а не дай-то Бог - похоронку. Дударик же , за отсутствием лучшей кандидатуры, был поставлен бригадиром полеводческой бригады. И сразу, в один день, из ''рябого Дударика'' превратился в Серафима Ивановича. Попробуй теперь старой погонялкой окликнуть, сразу в немилость попадёшь - на самую пыльную и тяжёлую работу поставит, хотя где она в колхозе лёгкая, да не пыльная. А когда к нему с уважением, да, - Серафим Иваныч! да с улыбочкой, глядишь, он, вроде, как и не замечает, что украдкой во внутренний, потайной карман платья жидкую горсть пшенички или проса перед тем, как домой бежать, сыпанёшь.