Запретная женщина, или Первая жена шейха - страница 18

Не успели эти малоприятные для него строки перелететь через океан, как я тут же получила ответ обратной почтой. Меня сразу же охватило какое-то смутное предчувствие. Я долго растерянно вертела письмо в руках, не решаясь вскрыть конверт, и в конце концов сунула его в ящик стола. Мне было страшно, я не желала читать какие-нибудь обидные, жестокие слова, плод уязвленного самолюбия. Любовь, думала я, которая так долго выдерживала натиск времени и немыслимых расстояний, не заслуживает упреков и обвинений.

На следующий день я не выдержала этой муки и с досадой вскрыла конверт, мысленно приготовившись к худшему.

Однако содержание письма превзошло мои самые причудливые фантазии. Мне потребовалось немало времени, чтобы все это переварить.

Конечно же, у него, у Халида, тоже есть любовь (как же может быть иначе — после моего письма!). Его несравненная изучает «психологию секса» в университете Беркли в Калифорнии.

Какая ирония судьбы!

Впрочем, он выразил желание, чтобы мы «навеки» остались друзьями.

У меня просто не было слов.

На маму все это не произвело никакого впечатления.

— Эта песня мне давно знакома, — заявила она невозмутимо. — На его месте любой мужчина, не лишенный самолюбия, будь то араб или швейцарец, написал бы то же самое.

Я молча смотрела на нее, ничего не понимая. Я не видела во всем этом никакого повода для веселья или остроумия.

В один прекрасный день, следующей весной, мама вихрем пронеслась через всю квартиру и снизу крикнула наверх в мою комнату:

— Верена! Верена! Ну, где ты там?

Я к тому времени уже окончила школу менеджмента и получила государственный диплом специалиста в области туризма, открывавший передо мной все пути и двери.

— Верена!

— Ну что там случилось? — спросила я, перегнувшись через перила лестницы.

Обычно мама называла меня моим полным именем только в присутствии чужих людей. Многозначительно указывая пальцем на телефонную трубку, она громким шепот произнесла:

— Халид!..

— Что?… Боже мой, ну ты же знаешь, я не хочу больше никаких контактов! Не буду я брать эту дурацкую трубку!

Мама несколько секунд постояла в раздумье, потом с досадой повернулась и шумно вышла из комнаты, оставив трубку на столике. Господи, ну что я теперь должна была делать? Как я его ненавидела в эту минуту! Внутри у меня похолодело, сердце колотилось как бешеное. Я спустилась вниз и холодно бросила в трубку:

— Hello?

К своему удивлению, я ничего не услышала в ответ, кроме собственного эха. Наконец через пару секунд, словно с какой-то далекой планеты, послышался гортанный голос Халида. В голосе его мне почудилась улыбка, и это меня сразу же разозлило.

Мои слова «откуда ты звонишь?» столкнулись где-то посреди Вселенной с его следующей репликой. Все членораздельные звуки утонули в каком-то хаосе, в треске и шипении. Получилось как-то очень неловко. Я молчала. Прошла, кажется, целая вечность, прежде чем Халид возобновил разговор.

— Верена, я просто хотел поинтересоваться, как ты там поживаешь. Как твои близкие?

— О, все довольны и счастливы, спасибо, Халид.

Он усмехнулся.

— Мы ведь теперь друзья, правда, Верена?

— Что? Ах да, конечно.

Какие-то вопросы или замечания я просто старалась пропускать мимо ушей. Халида это, похоже, забавляло. Я удивилась, откуда у него вообще деньги, чтобы звонить из США в Швейцарию. Он так спокойно болтал со мной, как будто стоимость разговора для него совершенно не имела значения.

— О'кей, Верена, don’t forget to write me[14], - сказал он на прощание.

Ну вот — я так и знала.

— Нет!.. — крикнула я в трубку.

— Не понял?…

И тут Халид вдруг расхохотался.

— Ну, значит, будем общаться по телефону.

В трубке щелкнуло, и послышались короткие гудки.

Что у него там, интересно, на уме — и на сердце, у этого марсианина? Он стал для меня настоящей загадкой. Что это было — одиночество? Тоска по родине? Или я всё-таки значила для него больше, чем он мог это выразить? Больше, чем я сама думала?

В конце концов, он начал звонить нам каждые пару недель. Слава богу, меня в этот момент чаще не было дома, а иногда я, устав от этой борьбы, просила сказать, что меня нет. Мне кажется, он догадывался об этом.