Запретная женщина, или Первая жена шейха - страница 40

Когда солнце застыло в зените, корпоративное мероприятие началось. Первые гости начали собираться у гриля барбекю. Немного в стороне возвышался белоснежный сказочный шатер банка «Мерилл Линч». Крыша шатра была оформлена в виде арабской мечети. Часть стен его была закатана и закреплена вверху алыми шнурами, так что весь лагерь хорошо просматривался и притягивал взоры как магнит. Внутреннее убранство шатра было выдержано в белых тонах, ярко оттеняемых обильной позолотой. Сверху, из купола, низко свисала огромная медная лампа в восточном стиле, из которой, казалось, вот-вот выпрыгнет джинн. Не было недостатка и в эффектных коврах, кальянах и кувшинах, экзотических атрибутах далекого прошлого.

При виде всего этого меня охватила безумная тоска. Передо мной открывался некий новый мир. Некий земной, зримый и осязаемый мир, который вдруг странным образом воскресил в моей памяти далекое детство.

Так получилось, что в тот день мы познакомились с несколькими интересными и влиятельными людьми из банка «Мерилл Линч». Среди них был и Абдул, молодой кувейтец, получивший европейское воспитание и для араба на редкость открытый человек.

Он присоединился к нашей «компании», и для Лизы это было как нельзя кстати.

На следующий день, в субботу, в отеле постепенно воцарился прежний покой. Мусульманский уикэнд закончился.

Я слушала мягкий шум прибоя, в котором мне чудились какие-то голоса, некое предостережение: «Держи свои чувства в узде, иначе пропадешь! Ты опять приблизилась к нему на опасное расстояние. Он никогда не будет твоим. Даже если он опять впадет в соблазн, это не принесет тебе ничего, кроме несчастья. Все говорит об этом».

В глубине души я все понимала, но не отваживалась даже думать о том, что уже никогда не увижу Халида. Эта мысль причиняла такую боль, что к горлу сразу же подступали слезы. «Черт побери, Верена, возьми же себя в руки! — говорила я сама себе. — Где твое благоразумие? Тебе только что стукнуло тридцать два, а в этом возрасте женщина уже должна уметь управлять своими эмоциями».

Карусель моих мыслей внезапно застыла на месте — рядом со мной шлепнулась на землю пляжная сумка Лизы.

— Доброе утро, Верена.

— Ничего себе — утро! — удивленно откликнулась я.

— Mrs. Schmidt, Mrs. Verena Schmidt, please contact the telephone operator… — прошелестел женский голос из репродуктора.

Мы ошарашенно переглянулись. У меня замерло дыхание. Это был явно Халид. Лиза пожала плечами, давая понять, что я сама должна решить, что мне делать. Я несколько секунд медлила, пока не поняла, что у меня нет ни сил, ни мужества оставить звонок Халида без ответа.

Молодой приятный женский голос сказал:

— You can pick up phone number one[31].

— Алло.

— Привет, Верена. Как дела?

— Спасибо, ничего… А у тебя? Ты хорошо отдохнул за выходные? — спросила я нарочито равнодушным тоном.

— Да нет… не очень. Я много думал о нас с тобой. Я упрямо молчала. В голове у меня все кружилось. Я не знала, как мне реагировать и что говорить.

— Мне было так плохо без тебя… — сказал он вдруг дрогнувшим голосом.

Я стояла как наэлектризованная. Я пристыженно смотрела в землю и мучительно искала слова.

— Я… Мне тоже было плохо без тебя… — вырвалось у меня вдруг. Я с досады прикусила губу и прокляла себя.

— Верена!.. — произнес он, шумно вздохнув. — Я знаю, ты сказала это не со зла. Послушай, у меня для тебя сюрприз. Приеду за тобой завтра утром, часов в одиннадцать. Мы совершим с тобой одно маленькое путешествие.

Меня охватила паника.

— Послушай, Халид. Мы оба знаем, что нам лучше больше не видеться.

— Не говори так!.. — простонал он — Никогда больше не говори так! Никогда!

В нем явно бушевало пламя страсти, и это пламя неизбежно должно было перекинуться на меня, если он немедленно не замолчит. Мой пульс уже, наверное, зашкаливал.

— Халид, давай не будем усугублять наши муки. Возьми себя в руки и будь верен своему решению.

— Это нечестно с твоей стороны! — произнес он почти срывающимся голосом. — Это же ты вдруг внезапно возникла из небытия! Это ты опять перевернула всю мою жизнь, ты!

Он застонал от отчаяния.