Запутанное течение - страница 9

— Итак, что мы будем делать? — спросила я с нескрываемым сарказмом. — Бродить по острову голышом?

Мы поплыли в молчании, оглядываясь вокруг и вверх на небо, будто одежда могла упасть с туч. Бьюсь об заклад, что его глупая магия не смогла бы сделать этого.

Трейган медленно произнес:

— Мы не должны быть здесь. Ты должна быть со своим учителем, чтобы научиться выживать, как русалка.

— Как же это отличается от человеческого бытия? Я имею ввиду, кроме очевидных вещей.

— Это не моя задача — обучать тебя.

— Не твоя задача? Ты превратил меня в рыбу. Я бы сказала, что это твоя задача — ответить на все мои вопросы.

Его равнодушный тон не дрогнул:

— Ты не рыба, и не я превращал тебя. Это сделал Дельмар.

— Дельмар? Страшный парень-гот?

Он выстрелил в меня безразличным взглядом и пробормотал под нос что-то об интерпретации.

— Ты сказал, что «спас» меня от урагана и увёл под воду.

— Так что, ты не смог справиться с этим сам? Ты должен был попросить другого парня, чтобы он закончил за тебя работу?

Он откинулся назад и закрыл глаза, плавая в воде в полном расслаблении:

— У меня нет способности превращать кого-то.

Я ненавидела себя за то, что была достаточно заинтригованной, чтобы задавать все больше и больше вопросов, но ничего не могла с собой поделать:

— Что ты имеешь ввиду?

— Такие важные вещи, как трансформация человека делегируются по рангу. Только Индиго могут выполнить эту процедуру без того, чтобы убить человека, которого превращают.

Ровнан упоминал о цветной ранжировке в морском мире. Он говорил, что это устанавливает порядок, но он никогда не упоминал, что цвета дают им особые способности.

— Разве твой порядок начался не с красного?

Он встрепенулся от удивления и продолжил «топтаться на одном месте» в воде.

— Да. Красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, индиго и фиолетовый.

— Радуга? Серьезно? — я хотела засунуть кляп в эту тошнотворную цветастость. — Значит, ты голубой?

Он кивнул и пригладил свои мокрые волосы. Этого не было, пока я не заметила, что его цвет снова изменился.

— Твои волосы потемнели. Они стали синевато-черными. Ты выглядишь так же, как и во время шторма.

— Мы находимся на поверхности воды, на человеческой территории. Я должен выглядеть «нормально», — он показал пальцами воздушные кавычки. — Разве ты когда-нибудь встречала человека с ярко-голубыми волосами?

— Люди красят волосы в безумные цвета, — отрезала я. — Ты вполне мог бы сойти за панка. Особенно со своими длинными волосами и татуировками… э-э, отличительными знаками.

Он поднял руку над водой. Также быстро, как вода стекала с его пальцев, также быстро исчезали с них и отличительные признаки. Его кожа потеряла свой жемчужный оттенок. Он действительно выглядел «нормально». Если бы он не был морским монстром, я бы могла счесть его привлекательным, может даже граничащим с горячим. Может быть.

— Ох. Это очень странно, — пробормотала я, пожимая плечами над поверхностью воды.

Мои завитки в виде листьев исчезли, и моя кожа снова выглядела как обычно, но сквозь воду я могла видеть расплывчатые отличительные знаки, покрывающие мою мерцающую грудь.

С другой стороны, мои волосы не стали прежними. Я всегда была брюнеткой, как мои родители. Было странно видеть блондинистые волосы плавающие вокруг меня.

— Почему мои волосы посветлели, и почему они были желтые под водой?

Снова вопросы. Почему я не могла притвориться, что все это мне безразлично?

— Я тоже задавался этим вопросом. Ты должна была стать красной, как и любой другой новичок. Ты загадочная Ямабуки.

— Как ты меня назвал?

— Загадочная.

— Нет, слово, начинающееся на «Яма…»

На его лице появилась дерзкая улыбка. Мне хотелось стереть ее прочь.

— Ямабуки.

— Что это такое?

— Разузнай сама.

Что за ничтожество. Почему привлекательные парни всегда такие сложные?

— Если собираешься оскорблять меня, то, хотя бы, используй слова, которые я понимаю.

— Почему ты так защищаешься?

— Это не так.

Он прищурился, изучая меня, будто пытался прочитать мои мысли, так что я отвернулась.

— Что бы это ни было. Это, вероятно, какое то слово водяного. Меня не волнует, что оно значит. Я найду способ быть человеком снова, даже если погибну при этом.