Затор на двадцатом - страница 15

стр.

Если бы в этот день Павел работал рядом с Довнаром, это был бы его первый и последний день работы на погрузке. Ленивый и неуклюжий, притом еще незнакомый с работой, он только нагибался, чтобы подхватить бревно, а оно уже катилось по скатам на машину. Работа шла быстро и слаженно. Дубовик сам чувствовал, что бревна катятся вверх почти без его помощи, и даже был доволен этим. «Не так страшен черт, как его малюют», — думал он о своей новой работе.

Не успел он как следует развернуться, а машина была уже нагружена.

— Прими скат от прицепа, — приказал ему Свирщев.

Дубовик по-медвежьи обхватил скользкое, обкатанное бревно и отбросил его в сторону.

— Куда ты потащил? — крикнул Довнар. — Может, думаешь, что уже все, справился?

Дубовик нагнулся, чтобы поднять скат, поскользнулся и упал в снег.

Довнар захохотал:

— Посмотрите, хлопцы, может, он там рассыпался?

Свирщев не стал ждать, пока Дубовик встанет и отряхнет с себя снег, положил скат на место.

— Ты что, не видел, как Федор принимал скат? — спросил он у Дубовика.

— Нет…

— Плохо. Надо смотреть. Я тебя нарочно попросил принять скат, потому что ты должен был видеть, как убирал его Федор. Он приподнял конец его с земли, потянул назад, и готово, он уже упал. Смотри: вот так. А положить его на машину тоже будет легко, надо поднять другой конец. Смотри: вот так. А теперь потянуть вперед и положить на прицеп. На каждой работе, Дубовик, кроме силы нужны еще соображение и умение. Надо присматриваться к другим, учиться у более опытных. Вот скоро придут две машины, и мы разделимся на две группы. Я беру тебя в свою, только смотри не подкачай.

Из-за поворота дороги показалась машина. Она развернулась и подошла к эстакаде. Через минуту загудела и вторая.

Как бы там ни было, в тот день Дубовику не пришлось по-настоящему поработать. Он только вертелся и не успевал за товарищами.

Возвращался он домой с таким чувством, словно только что закончил какой-то бестолковый бег. Было жарко, усталость чувствовалась в каждом мускуле.

Он снова плелся позади бригады, с сожалением поглядывал на свои рукавицы. Они разорвались до основания…

Когда Свирщев отстал от товарищей, чтобы пойти с ним рядом, он немного испугался. Не зная почему, он стал бояться Свирщева больше, чем Довнара. Довнар со своим криком не страшен. А вот Свирщев! Этот не бросит! Дубовик был уверен, что Довнар даже не выгонит его из бригады, пока этого не захочет Свирщев.

— Ну как, Павел, устал? — спросил у него Свирщев.

— Не так чтобы очень… Так себе…

— Так себе! Прежде всего ты сходишь на склад и получишь рукавицы. Покажи свои. Ну, это не рукавицы! Дай сюда… Одна рвань. Работника из тебя в них не будет.

Он швырнул рукавицы в снег. Павел с сожалением посмотрел на них.

— Братка… ну а как же я…

— Получишь на складе новые.

— Я понимаю… За новые нужны же деньги…

— Какие деньги? За спецовку денег не платят, чудак ты этакий.

— Не платят? — недоверчиво спросил Павел.

— Ну понятно. Сносишь — другие дадут. Теперь вот в чем дело, Павел. Такие волосатики, как ты, нашей бригаде не нужны. Смотри, какие у нас хлопцы, один к одному! А ты оброс, как дикий зверь.

— Так-то оно, братка Иван…

— Денег нет? Ну понятно, какой был твой заработок на подсобных, только на харчи. Я тебе дам пятерку, сходишь в парикмахерскую. Знаешь, где она?

— Знаю.

Свирщев достал из бумажника пять рублей и протянул их Павлу.

— Братка Иван… — сказал Павел, и сердце его сжалось. — У меня есть. На бритье найду…

Он удивился, что Свирщев думает, что у него нет денег. Если бы он знал!

— Не только на бритье. Ты и подстригись, и в баню сходи. Пятерки на все хватит. Если денег нет, бери.

— Есть, братка Иван… Спасибо.

— Смотри, чтоб завтра пришел на работу без этих косм.

— Ладно, братка…

— Теперь дальше — одежда на тебе… Ты вот сегодня поскользнулся, а знаешь почему? Из-за твоих башмаков. Был бы ты в валенках, не поскользнулся бы. Это еще хорошо, что ты упал порожний. А вот представь себе, держишь ты бревно, вдруг нога твоя поскользнулась. Ты полетел, и бревно полетело. Куда? На тебя же! А рядом с тобой рабочие, и на них… Теперь — шапка. Ударит мороз, ты без ушей останешься. Это же тебе не на коне ехать, полотенцем обмотав голову. Я поговорю с начальником, чтоб выдали тебе авансом валенки и шапку.