Железные ворота - страница 19

— И не нужно: я достаточно разбираюсь. Ты научишься быстро…

— Надо подумать, — сказал Евтихис.

— О чем тут думать? С золотом все ясно, оно само за себя говорит. Вот, смотри. Трешь его об этот черный камень, наливаешь немного жидкости из той бутылки, и оно говорит тебе все. А у покупателя нет ни весов, ни бутылочки. Когда барышне нравится безделушка, всучиваешь ей даже бронзу. Каждая безделушка имеет ту цену, какую расположен дать покупатель. Здесь дело решает ловкость продавца, надо понять, насколько твой клиент загорелся, сколько готов уплатить за свою прихоть… Впрочем, теперь война позади, и каждый не прочь нацепить кольцо, браслет, а иные женятся, делают подарки невесте или заводят подружек. И, ты выжимаешь из них хорошие деньги, все идет по двойной цене. А есть еще люди, которые вынуждены продавать свое добро, они не занимаются коммерцией, а обращаются к тебе за помощью. У них все можно купить за полцены… Но почему ты хочешь бросить свое дело?

— Надоело. Да и надо найти более надежное и спокойное занятие. Никакого желания не имею подыхать на улице.

— Иди ко мне в компаньоны, — предложил Филиппас. — Если бы у меня в оккупацию были деньги, теперь я держал бы свой магазин. Помнишь, когда… ты и твой дружок Костис… Так ведь его звали?

— Да. Его раздавила немецкая машина…

— У него, кажется, была сестра.

— Эльпида. Она сейчас работает со мной.

— Так помнишь, ты предлагал мне вместе с вами промышлять на шоссе — таскать товар с проезжающих немецких машин… Меня бы тоже мог раздавить грузовик…

— Но я-то жив! — с гордостью возразил Евтихис.

— Да. Но и ты чудом не кончил жизнь под колесами…

— Я думаю об этом каждый раз, как вижу Эльпиду. Недурно быть живым и здоровым, а? Но что ты понимаешь… — Евтихис взял двумя пальцами золотую цепочку с подвеском и спросил: — Сколько стоит такая?

— Ты вправду интересуешься?

— Да.

— Не валяй дурака, возьми для нее позолоченную. Женщинам только бы пофорсить.

Евтихис сердито бросил цепочку и пошел к двери.

— Не считай, что все на свете фальшивое…

— Ну, так как? Будешь вкладывать в предприятие деньги? — спросил нетерпеливо Филиппас. — Золото — стоящее дело…

— Поговорим об этом позже, — ответил Евтихис и ушел недовольный.

Он со многими вел подобные переговоры, но не мог ни на чем остановиться. Если его план не сорвется и он обзаведется деньгами, ему необходимо знать, что делать с ними, чтобы они не обесценились, залежавшись у него в карманах. У кого только он не был! Все как-то ловчат. И только он, недотепа, не в состоянии изобрести ничего путного. Жалкая тупица. Он не успел освоить никакого ремесла, иначе не нуждался бы в этих болванах. Почесывая в затылке, он всем отвечал: «Я подумаю, ответ дам позже…» Но прежде всего надо раздобыть деньги.

Его опять подхватил бурный уличный поток. Самое замечательное — шагать беззаботно и строить планы.

На улице Афинас он поглазел на бродячих торговцев. Мимо него прошел автобус и остановился неподалеку. Евтихис припустил со всех ног и едва успел вскочить на подножку.

Сошел он в квартале Тисио. Пройдя немного, оказался у дома Мэри. Свистнул и стал ждать. В окне показалась девушка с короткими кудрявыми волосами и прыщиками на белом лице.

Скрестив на груди руки и склонив набок голову, Евтихис отступил немного назад, чтобы разглядеть Мэри получше. Она улыбнулась — пусть он почувствует, как она рада, что он заглянул к ней с утра пораньше. А Евтихис продолжал смотреть на нее испытующим взглядом, словно оценивая ее, пока еще чужую и непонятную. «Но ведь она будет моей женой, — с удивлением подумал он. — Моей женой»… Было утро, он спешил, Мэри улыбалась, и он не успел даже составить определенное мнение о девушке, стоявшей у окна. Трудно было свыкнуться с мыслью, что это «твоя жена»…

— Ты чего молчишь? Зачем пришел? — Евтихис не сводил с нее глаз. — Зайдешь? — спросила она.

Он отказался.

— Пойдем куда-нибудь? Подожди минутку, я только оденусь…

— Нет. Я зашел предупредить тебя, что вечером приду к твоему отцу… А ты должна подготовить его. Пора кончать…

— Как это подготовить?

— Разжалоби его… Поплачься… Скажи, например, что любишь меня, что мы будем счастливы… Что не можешь жить без меня… Такими словами легче всего пронять стариков.