Женщины на русском престоле и вокруг него - страница 4

Для того чтобы наладить новую систему, Ольге понадобилось более двадцати лет. Она всерьез занялась вопросом сухопутных дорог и организацией переволок между речными системами, которые были главными транспортными артериями в стране непроходимых лесов. Погосты же были размещены по возможности равномерно — так, чтобы не налагать на людей, живущих вдоль проторенных путей, тяготы дани за тех, кто жил в глухих, труднодоступных местах. Полюдье начиналось поздней осенью. Большой санный обоз в сопровождении дружины выезжал из Киева, проезжал по всем подвластным землям и останавливался на погостах, куда местные жители заранее свозили положенную им дань: различные меха, мед и воск, пеньку и другие товары, пользовавшиеся спросом в Византии. Особой и очень выгодной категорией таких товаров были рабы — пленники, захваченные в различных межплеменных столкновениях, а также неславяне. Тут же, на погостах, княжеские воеводы судили тех, кто не мог решить свои споры по традиционному «обычному праву» и требовал княжьего суда: это было еще одной четко зафиксированной Ольгой обязанностью княжеской власти. Объехав все погосты, к середине весны обоз возвращался в Киев, где к тому времени сходил лед на Днепре, часть собранных товаров перегружалась на суда и торговая миссия отправлялась в весьма опасное, но крайне необходимое путешествие в Константинополь. Другая же часть дани шла на содержание князя и его дружины, которая выполняла военные и полицейские функции, на организацию тех же торговых миссий (например — на постройку судов) и другие государственные мероприятия. Так, мирная деятельность княгини Ольги возымела куда больший государственный эффект, чем воинственная экспансия ее предшественников: нет победоносных военных походов, нет новых покоренных племен, но отдельные земли все активнее связываются со столицей и друг с другом, княжеская власть усиливается, торговый потенциал Руси растет. Но для роста ее международного авторитета определенно не хватало новой идеологии, понимаемой и разделяемой другими влиятельными державами. Язычество изживало себя, и мудрая правительница обращает свои взоры к другой религии.

Проникновение на Русь христианства началось с установлением регулярных отношений с Византией. Уже в княжение Игоря в Киеве жило немало христиан, были они и в окружении князя. Одно из свидетельств тому — мирный договор с греками, заключенный незадолго до смерти князя, который был утвержден представителями обеих религий, входивших в русскую делегацию: разница была в том, что христиане приносили крестоцеловальную клятву на верность договору в церкви Святого Ильи, а язычники, обнажив оружие, клялись Перуном. Так, большинство по-прежнему поклонялось языческим богам, и Ольга прекрасно понимала, что вековые обычаи народа не меняются быстро. Для распространения новой религии нужен был мощный толчок, каковым могло стать крещение самой княгини.

Однако Ольга не спешит и в первый раз отправляется в Византию скорее для ознакомления. Величие и роскошь столицы могущественной империи производят сильное впечатление на княгиню — впрочем, не более сильное, чем испытанное ею унижение: император Константин Багрянородный заставляет ее вместе со свитой ждать в гавани два месяца, и переговоры, целью которых, по-видимому, было дальнейшее налаживание торгово-экономических отношений, оказываются неудачными. Обиженная Ольга покидает Константинополь, не спешит прислать императору воинов, меха и воск, о которых шла речь на переговорах, а его посольство, приехавшее через некоторое время в Киев, заставляет ждать так же долго, как когда-то ждала сама. И все же то, что можно было бы назвать злопамятностью язычницы, скорее всего было абсолютно рассчитанным дипломатическим ходом: княгиня давала понять, что Русь — достойный партнер и желает равноправных отношений.

А вот следующий визит Ольги в Константинополь в 955 г. был уже иным: княгиня точно знала, что ехала креститься (есть даже версия, что она приехала в Византию уже крещеной, а путешествие было нужно скорее для поднятия авторитета новой веры в глазах ее окружения). Император принял «русскую архонтиссу» в роскошном зале «под пение бронзовых птиц и рычанье медных львов». В честь Ольги дали обед и великолепное сценическое представление с музыкой и танцами. Затем княгиню приняла императрица с семьей, что само по себе являлось событием выдающимся, и во время беседы Ольга сидела, подчеркивая свое равенство с хозяйкой. Именно там, за закрытыми дверями в покоях византийской императрицы, и был затронут вопрос, ради которого Ольга и предприняла эту нелегкую поездку. Согласно летописной легенде, потрясенный красотой и мудростью княгини император Константин предложил ей стать его женой, но княгиня, не желая этого брака, перехитрила его. Она ответила, что не может, ибо «погана» (то есть является язычницей), и предложила императору крестить ее и самому стать крестным отцом. Император с радостью согласился, но когда вскоре после крещения Ольги он вновь сделал ей предложение, то услышал совершенно закономерный ответ: по церковным правилам, крестный отец не может жениться на своей крестнице. И все же Константин не обиделся, одарил Елену (таково было новое, христианское имя княгини) богатыми дарами и с благочестивыми наставлениями отпустил ее домой.