Жертва любви. Геометрическая фигура - страница 48

Встретив на Дальнем Востоке новую, теперь уже серьезную любовь, она про себя решила: пока Крафту ничего про дочь не скажу. Зарегистрируем брак, поедем в Москву, в Кремль, за его орденом Ленина и полковничьими погонами, там зайду в Дом ребенка, заберу малютку, паспорт-то еще на прежнюю фамилию. Будет мужу счастливый сюрприз: не только жена, но и ребенок.

Однако сюрприз ждал Антонину. В Доме ребенка ей сказали, что дочки нет. Как нет? Удивилась Тоня, потребовала директора. А та спокойно объяснила: вы же сами почти год назад от девочки отказались, вот все бумаги с вашей подлинной подписью. Девочку и усыновили люди добрые, но бездетные. Сказать, кто усыновил, права не имею, подсудное дело. Наревелась Антонина, но мужу ничего не рассказала. Подумала: судьба такая. А скажи — муж, полковник, почти Герой, пограничник, здесь, в Москве, весь тогдашний КГБ, к которому погранвойска относились, на ноги бы поднял. Из песни, однако, слова не выкинешь… — Я помолчала, переводя дух. Крафты молчали.

— Это первая женская история на сегодня в вашем благородном семействе. А теперь вторая. В те же самые благословенные шестидесятые годы уже в нашем городе жила-была юная девочка Нина. Не первая красавица, но не из последних в ряду. Школу хорошо закончила. В химико-технологический институт поступила. Здесь суженого своего встретила. Георгия, Жору, если поласковей. Поженились. Первые годы на руках носил. Души не чаял. Но… Живут, живут, институт закончили, тут бы ребеночка завести. Однако не получается. По врачам пошли. Выяснилось, Нина виновата. Это сейчас, в новом тысячелетии, все просто. Зачатие в пробирке, имплантация зародыша матери — и нет проблем.

Тогда выход был один. Взять ребенка из роддома. Отказника. Много и тогда таких было, а сейчас вообще пруд пруди. Сказано — сделано. Нина не любила откладывать дела в долгий ящик. У мужа знакомые оказались, в результате взяли они ребенка. Девочку. Ксюшей назвали, как маму у Нины. Ксения Георгиевна Перевалова. То бишь теперь, конечно, Крафт.

Год или два прожили Переваловы нормально. А потом Жора вдруг в запой ударился. И за бутылкой признался жене: сошелся с лаборанткой из цеха, где он старшим мастером. Девчонка лет на десять моложе, только после школы. И понесла уже от него… Наревелась в тот вечер Нина. Но — вот вам русская женская душа — отпустила к молодой, даже вещички сама собрала в чемодан, чтоб аккуратней…

Так и росла Ксения без отца. Вот почему, когда еще в школе она полюбила Александра Андреевича и стала его невенчанной женой, мать так резко была против. Она ой как хорошо понимала положение Антонины Васильевны и сочувствовала ей.

Антонина Васильевна положила свою руку на ладонь Переваловой. Они молча переглянулись. «Интересно, как они будут переглядываться через несколько минут!» — подумала я.

— Это еще не финал второй женской истории. Это только ее первая часть. А теперь часть вторая. В конце лета Нина Сергеевна почувствовала… слежку. — Все присутствующие, за исключением Антона, беззаботно рисовавшего что-то в альбоме, переглянулись. — Грешить, как Антонине Васильевне, на ушедшего к другой мужа, ей не приходило в голову: Георгий Тимофеевич вполне счастливо живет со своей второй женой, у них трое детей и уже двое внуков. Оставалось загадкой, кому потребовалось следить за скромной российской пенсионеркой.

И лишь месяц назад к ней пришел человек, появление которого с затаенным ужасом она ждала все эти годы. Точнее, Нина Сергеевна ждала не его одного. Она ждала настоящих родителей родной, любимой Ксюши. Придут вот так однажды, откроют дверь и отберут самое дорогое, что оставалось у нее, — дочь. Но дочь подрастала. Повзрослела. Сама стала матерью. Страх Нины Сергеевны постепенно притуплялся. Дочь дождалась своего женского счастья, стала женой венчанной. Казалось, никто уже никогда не мог отнять у Нины Сергеевны ее Ксюшу.

Но этот человек появился и сказал просто: «Я знаю все. Я родной отец Ксюши». Назови он ребенка по-другому, Ксенией, например, возможно, и Нина Сергеевна встретила бы этого человека с опаской, враждебностью, как любая мать, у которой хотят отнять самое дорогое существо. Но она поверила в его обещание ничего не менять в сложившейся жизни. Он только хотел, чтобы Ксения была и его дочерью. Волей-неволей незнакомцу пришлось рассказать, кем была мать его дочери…