Живое доказательство - страница 28
«Я надеюсь, что мы делаем достаточно, Чарли, это моя забота. Я не был бы счастлив выйти из этого с яйцами на лицах».
Скелтон вопросительно поднял пакет с молоком, а Резник только покачал головой; как бы то ни было, назвать кофе суперинтенданта черным означало просить, чтобы его вызвали в Совет по межрасовым отношениям.
— Если с ней что-нибудь случится, ты понимаешь, о чем я.
Резник поставил чашку и блюдце на пол рядом со своим креслом. «Смотрел брифинг, вот что я подумал. Публичные выступления 78 и тому подобное. Сегодня вечером будет ужин, просто неформальный, я подумал, что могу пойти».
Скелтон с интересом посмотрел на Резника, прежде чем покопаться в бумагах на столе.
— Никаких дальнейших действий по делу о поножовщине на Альфретон-роуд?
Резник покачал головой.
«Мы проверили гостиницы. Ничего.
Парень, скорее всего, уехал домой, благодарит свою счастливую звезду, пишет жене о том, откуда взялся шрам. "
Резник заметил, что фотография жены Скелтона так и не вернулась на его стол.
— Больше мне не о чем знать? — спросил суперинтендант.
«Консультативное совещание завтра».
«Может быть, просто получить совет», сказал Резник.
«Например, как мы должны увеличить процент успешных расследований, когда есть запрет на сверхурочную работу».
— Вспомни старую историю, Чарли, — сказал Скелтон, — ту, что про кролика и шляпу. "
Шестнадцатилетняя Линн без труда узнала Кэти Джордан. Рыжие волосы, перевязанные сзади зеленой лентой, синяя джинсовая рубашка, светлая вельветовая юбка три четверти, коричневые сапоги, она стояла, расслабившись, рядом со столом, на котором стопкой были сложены экземпляры ее книг. Со стаканом красного вина в руке она дружелюбно болтала с симпатичным мужчиной в темном костюме, которого Линн приняла за управляющего «Уотерстоуна». Вокруг стола уже толпилось немало людей, почти исподтишка поглядывая в сторону автора, ожидая начала официальных дел.
Линн стояла у бестселлеров этого месяца, убедившись, что у нее в голове четкая планировка магазина: главные двери на Брайдлсмит-Гейт были за ее спиной, второй вход, с подножия Боттл-лейн, был в углу улицы. секция путешествий, в нескольких шагах слева от нее; за углом в дальнем конце, вспомнила она, детские книжки и что? садоводство? что-то в этом роде, да, садоводство. Линн прошла сквозь постоянно растущую толпу и представилась.
Кэти Джордан отступила на полшага назад, чтобы посмотреть на свою Линн с новыми короткими волосами, почти приглаженными на голове, в темно-синем хлопковом жакете и темной юбке, в черных туфлях на низком каблуке.
— Резник, ты с ним работаешь?
«Инспектор Резник, да, верно».
«Послал тебя подержать меня за руку».
"Не совсем."
Теперь начала формироваться очередь, изгибаясь назад между другими столиками; те, кто был впереди, немного нервно кашляли, недоумевая, как это Линн каким-то образом попала туда раньше них.
— Вы не вооружены или что?
Линн покачала головой.
"Должна ли я быть?"
«Боже, я надеюсь, что нет», — улыбнулась Кэти Джордан.
«Просто, если кто-то стоит за моей спиной с пистолетом, я хочу знать».
— Не волнуйся, — сказала Линн.
— Я, наверное, вообще не буду у тебя за спиной.
— Предпочитаешь раствориться в толпе, а?
"Что-то такое."
"Хорошо." Все еще улыбается.
"Хорошо." И, оборачиваясь к управляющему: «Приступим к делу?»
Дерек Сосед позаботился о том, чтобы добраться туда вовремя.
Он знал на свою беду, что с парковкой после полудня всегда возникают проблемы, поэтому он вышел из дома в Ньюарке вскоре после восьми, ненадолго заехал в антикварный магазин, которым управлял со своим партнером Филипом, и прибыл вовремя. найти место на третьем этаже многоэтажки Fletcher Gate. Оттуда было всего несколько шагов вниз по ступеням до палат короля Иоанна, а палата Уотерстоуна была как раз справа, что тоже было, учитывая вес того, что он нес.
Дерек не открывал для себя Кэти Джордан до «Неглубокой могилы», которая, конечно же, была ее четвертой книгой, четвертой «Энни Кью Джонс», и даже тогда он почти никогда ее не читал. По меньшей мере шесть недель оно пролежало на красивом викторианском умывальнике под окном спальни, шесть недель, когда Филип говорил ему: