Журнал «Вокруг Света» №04 за 1985 год - страница 28

Бори поставил ведро, наклонился и осторожно, словно боясь причинить боль мертвому, стряхнул с груди радиста пыль и каменную крошку, сложил его руки, а сам сел рядом.

На следующий день по дорогам мимо замка заскрежетала техника и двинулись в сторону города войска. Солдаты устало, тяжело тянулись долгой лентой, но нет-нет и врывалась в гул моторов и топот ног шальная трель трофейного аккордеона и веселый, хрипловатый голос.

В замок пришел старшина, который ночью привел радиста. Бори как мог рассказал ему о гибели Жорки, но, когда старшина собрался забрать тело, архитектор, жестикулируя, бросился к нему, стал о чем-то говорить на своем языке.

Старшина догадывался, о чем он просил. Он помялся, потом подошел к телу радиста и достал из кармана гимнастерки документы. Раскрыл небольшую помятую книжечку и долго стоял, вглядываясь в ее странички. Тяжело вздохнул и взглянул на притихшего архитектора:

— Ладно, товарищ венгр, хорони нашего Жорку. Ты только вот что...— Он снял с себя пилотку и открутил звездочку. Повертел ее в пальцах и показал Бори. Потом, раскинув руки, прочертил в воздухе очертания звезды.— Это памятник должен быть. Понимаешь, памятник. Ну... скульптура на могиле, понял?

Бори смотрел на звездочку, на старшину и ничего не понимал.

Тогда старшина подошел к статуе Илоны, которая стояла поблизости, показал на звездочку, потом на статую и снова отчертил руками большую звезду, заново объясняя архитектору, что от него хотят.

Бори быстро-быстро закивал старшине.

В тот же вечер он заперся у себя в мастерской и не выходил из нее до утра.

Утром вдвоем с Илоной они хоронили радиста.

Рядом с вырытой могилой стояла на тележке каменная звезда — копия той, маленькой, с потрескавшейся эмалью. И только в самой середине камня, почти незаметный, был выбит небольшой аккуратный крест.

См. «Вокруг света» № 9, 10 за 1984 год.

Ровно через год после первой экспедиции я снова плыл по Сегаме. Новый сампан резво бежал вверх по течению, влекомый новеньким мотором.

Дома, в Оксфорде, я получил ученую степень по зоологии и начал подготовку к этой экспедиции. Мне здорово повезло — я получил от Королевского общества стипендию, которая обеспечила мне целый год наблюдений за орангами в Улу Сегама.

Целый год в джунглях — это совсем не то, что первый выезд на три месяца. Я решил, что лагерь должен больше походить на дом, чем на обитель отшельника, изнуряющего себя лишениями. К тому же начинался сезон зимних муссонов, и лагерь должен быть прочным, недоступным тропическим ливням. Я даже подумывал о таких предметах роскоши, как раскладушка, противомоскитная сетка и радиоприемник, чтобы получать вести из внешнего мира. Удалось выделить средства на подвесной мотор — это значительно облегчит и ускорит плавание по рекам, вздувшимся от зимних ливней.

...Ликад и Тулонг не могли меня сопровождать, у меня новые спутники: холостяк Пингас и Бахат, опытный «речной волк» и отец семерых детей.

Я узнал галечную отмель в устье реки Боле, хотя лагерь зарос высокой травой и густым кустарником.

Бахат и Пингас принялись вырубать деревья на опушке леса, расчищая небольшой участок для трех хижин. Бахат собирался перевезти свое семейство. Тогда наш лагерь станет мини-кампонгом в дебрях Улу. Жена Бахата Шереван займется стиркой, будет готовить пищу, следить за порядком в лагере, когда мужчины уйдут на рыбалку или на охоту, а я — в лес, к своим орангам. Новые палатки, однако, пропускали воду, а у меня теперь было довольно много дорогих и хрупких приборов. Пришлось послать Бахата обратно в поселок за рифленым железом. Через несколько дней он вернулся вместе со своей женой Шереван и пятью детьми. Они пригнали и свою собственную лодку.

Старший его сын, Дейнал, слепой от рождения, оказался могучим гребцом и мастером на все руки. Он охотно собирал топливо, разводил костер, стирал, плел корзины и вырезал из дерева ручки для ножей. Младшие — Шингит и Латиг — помогли Бахату соорудить крышу. Двое малышей, едва научившиеся ходить, помогали матери на кухне или плескались и резвились в реке.