ЗИМОЙ НА ПИК ЛЕНИНА (из книги "Мы растворяемся в стихии") - страница 9

— Дорогу помнишь?

— Да так, примерно...

— Пристёгивайся к Эрику и двигайся вниз.

Ветер вылизал все склоны, но в ледопад проникнуть ему не удалось, и снега скопилось там довольно много. Я шёл впереди, торя тропу. Ноги по-прежнему горели огнем. Навалилась усталость — за все дни сразу. Попадавшиеся на пути под снегом трещины не всегда удавалось обнаружить, и часто, сделав очередной шаг, я вместе со снежным мостом обрушивался на три-четыре метра и повисал на веревке. И видел раза два, что не дотягиваюсь до края, знал, что тоненький снежный мостик не выдержит, что сейчас провалюсь, что по энергетическим затратам это будет дороже, чем сделать аккуратный длинный прыжок, но исступленная усталость тянула вниз.

Скоро нас догнали ребята. Вадик Смирнов сменил меня и пошел первым. В одном месте на крутом склоне пришлось навесить перила. Ветер прекратился. Стояла абсолютная тишина. Вадик на страховке скатился по фирновому склону вниз и крикнул, что все нормально и следующему можно подходить к нему по перилам. Скоро Воробьев стоял рядом с ним. Вадик отстегнулся от веревки и сделал шаг вправо. Кто-то стоящий рядом крикнул:

— Лавина!!!

Линия отрыва прошла как раз между Воробьевым и Смирновым. Саша остался стоять, а Вадик угодил в уходящий вниз пласт. Громадная снежная доска ломалась на кубы, которые, медленно переворачиваясь, скатывались вниз. Метрах в сорока ниже открылась громадная трещина, и весь этот медленный снежный водопад скатывался к ней. Вадик то появлялся где-нибудь на верху куба,то вновь исчезал из нашего поля зрения, катясь в массе снега к краю трещины. Мы только могли оцепенело созерцать эту картину. Помочь ему было невозможно.

Но, к счастью, Вадику повезло. Часть пласта, в котором находился он, остановилась на самом краю трещины. Живой и невредимый, но достаточно напуганный, Вадик вылез к нам и пристегнулся к веревке.

К стоянке на 4200 метров спустились, когда стемнело. Поставили палатку. Из пищи остались у нас три пачки сухого сока. Такую пачку мы разводили в трех-четырех литрах воды. Пил тот, кто не успел еще заснуть. Вдруг в палатке распространился запах паленого мяса. Откуда бы? Оказалось, Сергей Чепчев решил подправить затухающий примус. Загасил его и начал качать бензин насосом. В какой-то момент с головки примуса соскочил рассекатель пламени. Он был еще малинового цвета, когда Серега схватил его пальцами, поставил на место и повернул вокруг оси... Ох, давно жареным мясом не пахло.

Договорились, что Смирнов с Медведевым утром уйдут вниз за помощью и заодно протопчут тропу, а остальные пойдут позже.

Можно было считать потери. Абсолютно «целыми», без обморожений, остались Смирнов, Запека и Медведев. У меня волдыри на руках и ногах. Ночью боли стали совершенно нестерпимыми, словно ноги опустили в кипяток. Кое-как дождался утра. Обязанности — кому чем заниматься при сборке лагеря — были распределены с вечера.

Шёл обильный снег. Очень хотелось есть. На завтрак ничего не было. Я немного отошел от палатки и увидел на снегу мелкие кусочки шоколадки. Толстыми непослушными пальцами стал вылавливать их из снега, кликнул мужиков, но они были заняты сборами и на приглашение не прореагировали. Быстро уложили палатку и через полчаса потянули вниз по леднику Ленина. Снегопад стёр даже малейший намек на следы Смирнова и Медведева. Заново пришлось торить тропу. Так, сменяя друг друга впереди, под сильным снегопадом мы ползли вниз. Наш вид был удручающ. Мы сохранили часть сил, могли ещё выдержать небольшой бой, но чтобы биться, как раньше, требовалась длительная передышка на восстановление сил.

Солнца не было весь день, даже никакого намёка на его существование. Плотная и толстая облачность пропускала лишь небольшую часть света. Часа в три дня достигли «языка» ледника Ленина. Впереди, метрах в ста, увидели ушедших утром ребят. Вадик с Володей сидели на камнях боковой морены. Топча весь день снег по леднику, они выбились из сил и теперь молча созерцали наше приближение.

С Дзарахоховым и Воробьевым мы немного оторвались вперед и было видно, как ребята по одному растянулись вдоль русла. Почти в сумерках добрались до Луковой поляны. Откуда-то появилась сигарета и пошла по кругу. На свежем воздухе дым ударил по легким, и я закашлялся. Подошел Медведев: