Возвращение ненормальной птицы.Печальная и странная история додо - страница 50

Очевидно, название «дронт» изначально голландское, хотя оно стало стандартным французским названием для додо[24]. Не понятно, кто такой был Нирембергиус, хотя есть упоминание об испанском иезуите-латинисте по имени Хуан Эусебио Ниремберг. Бонций — возможно, Якоб Бонций, профессор медицины семнадцатого века из Лейдена и эксперт по флоре и фауне Ост-Индии (считается, что он сделал первые описания таких болезней, как бери-бери и рахит).

Это дронт, представленный в «Exotica» Клузиуса (1605 г.), и потому обычно упоминаемый как «додо Клузиуса». Это самка в разгар линьки. Также показан один из двух желудочных камней, исследованных Клузиусом дома у друга в Лейдене; он описан как достигающий длины одного дюйма.^>{72} (Из Hugh Edwin Strickland, The Dodo and Its Kindred; or, The History, Affinities, and Osteology of the Dodo, Solitaire, and Other Extinct Birds of the Islands Mauritius, Rodriguez, and Bourbon, London: Reeve, Benham, and Reeve, 1848. Из коллекций библиотеки Эрнста Майра в Музее сравнительной зоологии Гарвардского университета.)

Пламенный желудок:

Это медлительная и глупая птица, которая легко становится добычей охотников на птиц. Мясо, особенно грудка, жирное, съедобное и его так много, что иногда хватает трёх или четырёх додо, чтобы насытить сотню моряцких животов. Если они старые или не слишком хорошо сварены, они сложны в приготовлении, и засаливаются и хранятся как запас провианта. В их желудках находят камни пепельного цвета, разнообразной формы и величины; однако он не родится там, как воображают простые люди и моряки, но глотается птицей; этот знак также словно указывает, что эти птицы из рода страуса, поскольку те глотают разные твёрдые вещи, но не переваривают их.^>{73}

Та же самая нога вновь упомянута в «Onomasticon» (своего рода словаре названий) английского врача и натуралиста Уолтера Чарлтона (1620–1707), изданном в 1688 г. Здесь автор упоминает птицу как «Dodo lusitanorum, Cygnus cucullatus Уиллоуби и Рэя».^>{74} Фрэнсис Уиллоби (1635–1672) и его учитель из Кембриджского университета Джон Рэй (1627–1705) были знаменитой командой натуралистов, хорошо известной благодаря своим книгам о птицах.

Gallus peregrinus? Cygnus cucullatus? Lusitanorum (принадлежащий лузитанцам, то есть, португальцам)? К восемнадцатому веку количество «научных» названий, относящихся к маврикийскому додо, быстро увеличилось. Откуда они взялись? Почему они так сильно отличаются друг от друга?

Эпоха, сделавшая додо ключевой фигурой в создании образа нашей современной культуры, настала ровно тогда, когда возникла таксономия, важная научная дисциплина, которая классифицирует жизнь в рамках понятий формы и поведения. В течение восемнадцатого века таксономия прочно заняла своё место в исследованиях в области естествознания как средство, позволяющее обращаться с быстро растущим многообразием и количеством форм жизни со всего мира, попадающих в поле зрения натуралистов. Дисциплина нуждалась в том, чтобы распределить всю живую природу в строгих рамках близкого или дальнего родства, в зависимости от морфологии, физиологии и комплекса особенностей поведения каждого вида. Однако к тому времени, когда таксономия начала распределять живых существ по отдельным группам родственных индивидуумов, и додо с Маврикия, и белый додо с Реюньона, и пустынник с Родригеса — все они вымерли, но даже при этом существовали их устроявшиеся и разнообразные латинские названия. Пока некоторые натуралисты заявляли, что эти причудливые существа просто никогда не существовали, другие начали работать, пытаясь найти их таксономическую нишу.

Классификация дронта с позиции науки была такой же сложной задачей, как понимание образа жизни дронта и факторов, оказавших влияние на его анатомию. Додологам приходилось упорно думать и ещё упорнее спорить, чтобы убедить коллег-учёных в своей позиции — и в результате этих процессов, как случалось и во многих других случаях, наука развивалась быстрее и с лучшими результатами, чем каким-либо другим способом.

Спустя долгие годы после того, как Клузиус назвал додо Gallus gallinaceus peregrinus, маврикийского додо окрестили Raphus cucullatus. «Raphus» был изобретением немецкого натуралиста Пауля Генриха Герхарда Мёринга, задуманным как латинизация голландского слова «reet», вульгарного названия гузки. «Cucullatus» же — это просто более высокопарный способ произнести слово «кукушка». Таким образом, это обозначение приблизительно означает что-то вроде «кукушкообразная птица с толстой гузкой».